Из печати вышла в свет завершающая трилогию Русина Сергея Николаевича «Тофалария» книга «Катышиндигеру». Первая книга «Ленточки странствий» и вторая «Ловец Солнца» содержат мифы и обычаи жителей гор. Перечитывая новую книгу «Катышиндигеру» читатели узнают о прекрасной оленьей эпохе в истории Саян, где люди и звери ходят по тайге одними и теми же тропами в надежде найти друг друга и побрататься. Необходимость выживания в дикой тайге выработало у кочевых таёжных оленеводов-охотников восприятие самих себя как часть самой природы, а олицетворение её сил стало источником формирования образов и привычек, передаваемых в деяниях и поступках.
Русин Сергей - человек-легенда, писатель и путешественник, современный деятель культуры, получивший известность благодаря серии книг о Тофаларии. Отчаянный одиночка изредка даёт интервью, редкий гость на литературных тусовках и не иссушил душу беседами и опросами. Приезжает на покрытые праздничною мглой ажиотажа встречи – презентации своих книг. Неизменно взаимодействует с читателем в цифровой среде дистанционно, а существует в природе, сохраняя замысел рассказать миру об особом пути, которым движется страна гор. Новое издание осуществлено в рамках гранда Русского географического общества и в популярной форме рассказывает о тонкостях таёжного ремесла, озарении и основах жизни людей, о которых не сочинит умная компьютерная программа. Автор остаётся верным принципу - творить книги в походах, сохраняя дар остро видеть насущное и нескучно писать.
- На протяжении последних десяти лет я обещал читателям, что напишу эту книгу, и сделал это. Книга долго рождалась в экспедициях по центральной части горной цепи Восточных Саян. Это огромная и мучительная работа исследовать ни на что не похожий портрет Тофаларии, - сказал Сергей Николаевич. - Рассказы приходили ко мне с натуры, а я переносил на бумагу и в электронный вид то, что видел, чувствовал, что искренне диктовал голос кочевников. Путешествия были сложны и интересны, трудны и увлекательны, в них книга созидалась в поисках каждого слова. Спасибо землякам, что были со мной и доверяли мне, надеюсь, открывая книгу, они не разочаруются.
С повествованием книги люди познакомились, когда в Сеть просочились некоторые смысловые отрывки, когда Сергей Николаевич давал читать черновик рукописи друзьям, а они копировали текст и распространяли. Произведения в настоящий момент для прочтения уже доступны для широкой аудитории и безопасны чтения. Они публикуются в Сети на разнообразных площадках, ресурсах для путешественников, географов и литераторов. Читатели, наслаждаясь восприятием связи первозданной природы и чистого сознания, пониманием и видением явлений и чудес, настоятельно рекомендуют издавать рассказы в печатном виде, Интернет – очерки преобразовать в жанр классического литературного произведения. Отредактировав путевые записки, автор, представил читателям для чтения "с листа" увесистый бумажный том в 480 страниц! Книгу представили на онлайн книжном салоне и в электронном виде в читаемом формате её можно скачивать, читать и слушать бесплатно без регистрации в полнотекстовых библиотеках электронных книг. В свободной библиотеке книга есть в форматах для всех популярных читалок, но автор сохраняет давнишнюю фишку – из любви к прекрасному искусству разрешает печатать свежие рассказы в газетах и журналах.
- Чтение позволяет развиваться и стать лучше, а меня удивляет оживление, что материальная и духовная культура таёжников стала актуальным брендом, - добавил Русин Сергей. - Путешествуя на грани возможного к истокам загадочного народа таёжного края, надеялся на сдержанную реакцию, а получил тёплые слова благодарности за бережное отношение к природе и к людям. За воспитание любви не по долгу, от души, выражаю особую благодарность своей маме Ольге Андреевне Мезенцевой фельдшеру поликлиники станции Нижнеудинск Восточно Сибирской железной дороги на Транссибирской магистрали в 4679 километраж от Москвы.
Книга написана живым, легким языком и читателям будет интересно узнать, что оленеводы-охотники в дикой тайге угощают Солнце искрами радости на кочевой тропинке, забывая о смятении и напряжении. Спускаясь к сумеркам душ хранителей знаний, волнение и оптимизм в сочетании с целеустремлённостью у автора было колоссально. Кочуя за Солнцем по горным хребтам, тревога полностью разрушалась, а связь со светилом позволяла обрести подлинное бытие: сознание, собственную сущность, возможность заявить «Мы существуем». Мужественные и находчивые люди, сумели выжить в полном само обеспечении и не одичать благодаря сильному духу и трудолюбию. Взламывая трудности, безразличие к покою таёжники выглядят уверенным в себе. На самом деле они не совсем такие, а с чуткими и заботливыми сердцами в полноте радости и грусти проживают сложные моменты здесь и сейчас, соблюдая закон брать от тайги само необходимое для жизни. Запреты очень строги, а нарушение строго караются осуждением сородичей. Видя живую душу в зверях и птицах, реке и горах, обращались к ним за помощью, стараясь не обидеть. Истинность, не расходящаяся в словах и поступках, является для них важнейшей жизненной ценностью и помогает выжить, находится под защитой высших сил. Обычные люди, не обладая ничем, кроме решительности, способны в одиночку изменять мир к лучшему. Судьба Саян отдана им в руки, а может и грядущее Родины! Вместе со своими героями путем внутренних сомнений автор осознал, как это на звериных тропах тайги быть честным в отношении самого себя, избавиться от страха, но сохранить терпение и доброту, а в смешных и нелепых случаях не очерстветь. Несмотря на опасности в таёжной зоне суровых гор во внимательных и чутких людях воплощена всеобщая любознательность. В занавеси узоров белой изморози багульник улыбнулся прихоти весеннего расцвета. Под сенью кедровой кроны окончился отдыха час. Путеводный знак свежего среза Луны на склоне горы одухотворяет – единой силой.
- Горная система Саян неисчерпаемый источник познаний и люди открывают их для себя всю жизнь - это интересное и увлекательное занятие, – сказал Сергей Николаевич. – Поднимаясь к расцветшим гребням гор - наугад смотрят за дальней далью облаков на небо. Глаз не отводят, словно от сна короткой ночи, а на ухо шепчет ветер, что лисица крадется к бродящей без роздыха глухарке. Об огромном мире гор, стараются больше узнать и полюбить. Не зная зверей, птиц, растения, нельзя любить красоту жизни. Кто любит дикую природу, того кто её бережёт и заботиться, защищает и уважает, а она обеспечивает жильём, пищей и саморазвитием.
Наряду с полевыми исследованиями в области географии России, задача проекта - показать мысли и поступки, слова и дела людей в невероятной красоте мира их окружающего. Книга сохраняет устное творчество и проиллюстрирована многочисленными фотографиями северного оленя - животного, занимающего особое место в мировоззрении таежного народа. Живой олень - главное существо в горах и подарок, который дарят семье новорожденного. Оленя используют для охоты на пушного зверя и уникальных обычаев. Длинноногий и сильный зверь настолько обожаем, что его возвели в ранг небесного покровителя. Он в виде Солнце-Оленя ежедневно обходит все жилища – чумы, центр всей жизни семьи и мира. В каждом из них таёжники по правилам гостеприимства предлагают ему угощение. С крутой поверхности чума легко скатывается снег, и он защищает от дождя, мороза и ветра. В центре чума располагают очажный круг на полу, на котором выкладывают костёр - солнечный рот. Разговаривают с огнём, высказывая прогнозы по треску дров, дыму, силе и цвету пламени. Дым висит только у отверстия в верхней части чума, через которое видно как без устали мчится Солнечный олень по небосводу, оставляя позади преследователей созвездия Большой и Малой Медведицы. Утром, через поднятый край покрытия чума луч сообщает о возвращении Солнца за лакомым угощением.
- Собирающий цветы руками плохо думать не может, – сказал Сергей Николаевич. – Для таёжников природа - мир стала текстом книги, подлежащим чтению и толкованию. Мудрость творения – страница, разумное действие – слово, а заглавными литерами набраны добрые дела. Много люди пережили, чтобы научиться с любовью и радостью глядеть себе под ноги, не забывая встречать чудесные письмена на звёздном небе.
Осенью книга появилась в библиотеках и стала визитной карточкой «Тофаларии». Каждая новинка от Русина Сергея ценна тем, что она позволяет нам отдалиться от себя сегодняшних на несколько шагов и критическим взглядом посмотреть, на что мы похожи. Тут тебе и очарование природы, и многообразная экзотика, и голос эпохи, и загадочность снов, и ощущения свободы, и поиск себя. Умело сочетая увлекательные приключения, запоминающихся героев, необычный слог и географические факты, автор захватывает внимание читателя с первых страниц. Читая о снежных вершинах и горных хребтах, надобных традициях и незабываемых чудесах, невозможно усидеть в домашних условиях. Мечтая объехать весь мир, хочется идти по тропам за горизонт и присоединиться к героям произведений. Вместе с ними исследовать самые потаённые уголки Саян, которые хранят тайны, а где жить, что делать, и как себя вести - внимательно и осторожно учиться на месте. Совершать открытия памятников древней письменности - погружаясь в уникальную культуру, которая зародилась и существует в границах труднодоступных гор. Под набухшими дождём тучами и в щедрой доброте ягельной тундры собирать материалы, радоваться находкам и делать предположения об их значении. Выступать с докладами на эту тему и готовить к печати важные труды.
- Чаруя красотою золотой зари, горы вызывают чувство уюта и душевного спокойствия, стирая огорчения, - сказал Сергей Николаевич. - Горы воспитатели и покровители таёжного народа в не гаснущих миражах перспективных надежд. При разливе дождей и восходе Солнца, замирающих звездах и капельках росы в воздушной взвеси сквозь мрак тумана взирающих, хочется быть человечней. И чистый родник побежит рядом с цветущей кашкарой.
Путешествует Русин Сергей всю сознательную жизнь, а цель видит в расширении кругозора у людей, и если кто-то взглянет на обыденные вещи под интересным углом, откроет для себя что-то новое и улыбнётся - значит, работа выполнена не зря. Просмотр фотографий и описание природы при неторопливом чтении по эффекту схожи с размышлением. Книга наполнена воздухом вневременной Тофаларии и идеально подходит для виртуальных путешествий в условиях самоизоляции. Если вы любите читать, вас порадует хорошее произведение и поможет путешествовать в воображении. Книга поможет найти призвание и реализовать мечту в стрессовых ситуациях опустошённым и разочарованным людям вынужденным перекраивать привычную жизнь. Безопасно читая электронную книгу на сайтах Рунета, будто идешь по горным тропам и стойбищам или кромкой ледника и неба, ощущая себя частью вечных поверий и легенд. Библиотерапия книги улучшает эмоции, вносит ощущение безопасности и даёт передышку от происходящего вокруг негатива. Переживания за литературных персонажей решающих познавательные и практические проблемы современных этнических процессов дадут ощущение лёгкости на медвежьем празднике и при встрече весенней луны, отвлекая от собственных проблем.
- Горит искра несбыточной мечты в тени заснеженных вершин, - сказал Сергей Николаевич. - Если гнездо покинула птица, а мотылек уснул в облаках увядших цветов. Если с неба сыплется снег и в душе тоска шевельнется, сладка вода со льдом у тонкого язычка пламени кочевого костра. Удел ничем не привязанных скитальцев гор душою и умом беречь надежду, искать и жаждать чуда.
Русин Сергей инициатор проведения мероприятий и экспедиций, направленных на исследование и популяризацию культурного наследия коренных жителей Восточных Саян. В ярком и интересном крае, это направление деятельности представляется особенно важным и интересным. Книга популяризирует уклад жизни и обычаи, способы добывания пищи, формы хозяйства и организации, приручение животных, орудия, утварь, оружие, средства сообщения, жилище, одежду и украшения воспитывает людей в духе толерантности, взаимного уважения и патриотизма. Публичная презентация книги состоится осенью, и автор расскажет разные интересности, которыми нашпигована книга - о названии, об иллюстрациях, об обложке, о путешествиях и обязательно поделится новостями с друзьями. Газета, конечно, даст знать о месте и времени. Увидимся и пообщаемся.
Катышиндигеру. - Иркутск. -Артиздат. 2020 - 480 с.
«Ожидание счастья»
В белизне ослепительных гор и тундры цветочных ковров,
Водопадов, стен ледяных и бескрайнего неба пространства.
В торжественной вечности кочуют олени бесконечной тропой,
Суть жизни для них ясна - достичь высот гольцов небесных.
Сменяя крутизну спусков и восхождений, наитие и мечты,
Судьбу не обмануть, нельзя свернуть, в движении озарение.
В поисках свобод от суеты, где сверкает восторга отражение,
Среди туманов утренних, ливневых дожей, болот и камней.
Неумолимой нитью на подъеме терпеливо ожидая счастье,
Преобразится в очертания множества оттенков драгоценных.
«Птица-искра»
Творец ударил огнивом о кресало, от искры разгорелась душа птицы,
Изнемогая парить беззаботно, попросила молнию создать сушу и небо.
Пламя скрутило сумеречные потоки в трехъярусное деление Вселенной,
Верхний - небесный мир, средний - земной мир, нижний - подземный,
К небу тянулась гора, тайга к земле, вода побежала в подземные миры,
На обожжённых камнях встретились цветы, ягоды, мох, ягель и звери.
Искра в душе горела светом солнца, луны и звёзд, чередуя дни и ночи,
Судьба жгла, тлела, крылом молнии бросала огонь в зияющий рот тьмы.
В грозовом озарении взлетала на верхний ярус неба к Полярной звезде.
Бросая в очаг искру любви, осязала заблудившуюся промысловую удачу.
«Горизонт мечты»
Над вершиной солнцестояние при закатной луне,
Прозрачным мерцанием окутан тундры ягельник.
В переплетение троп кочующих оленей к перевалам,
Родился братишка вечный странник вольный ветер.
Посвистывая вскользь пролёт меж сторонами света,
Каменных глыб нагромождения бродяге не помеха,
В заслоне ледниковых каньонов вечно влажной тени,
Раскрыв объятия, штормом приблизит горизонт мечты.
Открытым взором, измеряя неизвестность тайны гор,
На грани бездонных небес расплетёт ленточки счастья.
«Олень-Гром»
Над Землёй в седьмом слое Неба парит остров из бегущих облаков,
Олени Гром, Молния и Комета странствуют между мирами очагов.
Сопутствуя удаче, Олень-Гром сотрясает небо грозой в просветах звёзд,
Гремит, рёвом грозит, грохочет раскатами, несёт плодородный дождь.
Семь земных слоев огненным потопом проходит очистительная молния,
Дыханием, оживляя животных и птиц, у неба выпрашивая для них пищу.
Творит порядок, свет, тепло, образцы поведения и охотничьи правила.
Ниже - Подземного мира Олень-Комета идёт сквозь слои ледяного огня,
Беспорядка, тьмы, холода, хищников, насекомых и бессудной добычи,
Обжигая души, отсчитывает годы жизни зверей и определяет их судьбы.
«Счастье неба»
Малая Медведица заснула в люльке из меха чёрного зверя,
Издалека падает снежинка-сиротка на верхушку лиственницы.
Кочующий Олень-Облако, купается в озерной глади зеркала,
Чудесной чашей разлитой среди ледников и скал отвесных.
Среди поворотов и тупиков движения в глади потока Казыра,
Пролетают пташки над бурным порогом и сквознякам заводи.
Пленяя душу красотой мечтаний о возвращении новой весной,
Луна сияет сквозь тьму, подсвечивая воду тропинкой надежд.
На перекрёстке падения звёзд и отчаянной истомы слёз души,
Теряются птицы в прозрачной глубине бездонного счастья небес.
«Солнечный знак»
Солнце-мать была источником жизни, кормилицей и любимой няней,
Тёплым лучом очищала холодные горы, на них возрождалась жизнь.
К светилу обращался, выбирая направление для дальних странствий,
Верил в обрастание добычи плотью, охотился в светлое время суток.
Солнце видело и знало о прекращении жизни в живом существе впрок,
Побывавшего в гостях довольного зверя возвращало тайге прибытком.
Советовался в различных жизненных случайностях, чувствуя слабость,
Светило направляло к охотничьему счастью, поддерживая храбрость.
Посвящал оленя, выстригая на хребтине шерсть солнечными знаками,
На нём не кочевал - олень становился собственностью Солнца-матери.
«Дальняя вечность»
Бесконечность Саянского неба в снегах бескрайности горных хребтов,
Грезит кочевая даль пространств, без ощущения времени и стоянок.
Зной синевы, отраженный в мечтах, всходящих к вершинам оленей,
Кочевая тропа тяжела, далека, в недвижном томлении скал и утесов.
Глотками жадно пьющая луна сиреневый хрусталь зеркал озерных,
Во мгле тают россыпь намокших звезд, мерцает загадочной тайной.
Золотом, отразят свет ленточки счастья на тропе далеких странствий,
Провожают отражённые в глазах оленей бездну каньонов и пики гор,
Гребням скал мигом туманным покажется облаков дальняя вечность,
Встречая в недосягаемо долгой выси кометы и вершин бесконечность.
«Высокая луна»
За длинным метельным обозом идёт стая куропаток,
В соболиных шкурах мелодичный плач женской души.
Вершин зубцами поддерживая бездонный небосвод,
В снегах, камнях и ягеле кружатся вьюгой свет и тени.
Чудный, как мечты бредёт бескрайний горный хребет,
Бесстрашно встречая красоту летающих в дали планет.
Кочует по тропе, где гаснет свет зарниц, высокая луна,
Из седины звёздного гнёздышка, вглядываясь в обрыв,
Снежным взором сквозь туманную мглу ищет оленей,
Глазами отражающих блеск блуждающих бродяг комет.
«Поперёк неба»
За плечами - суровая жизнь, тайгу прошёл с краю и вдоль и поперек,
Снимал кожу зверя вместе с рогами и ушами, душу отпускал к звезде.
Дух-покровитель промысла жил добрым предком с хорошей судьбой,
В чутком отсвете бродячей Луны отзывался бездонной глубиной снов.
Сила Зенита в потоке сознательных желаний, дало почин прозябанию,
Со дна души поднял указанные знаки, а одежду скроил из меха шкур.
Блуждая поперек времени, изгибалась душа меж мысли звёзд и комет,
Метеорит заступался за душу перед Матерью неба, тля поперек мечты.
Предназначенной тропой ступала, на изгари отыскивая духовный Путь.
Душа тлела, поперёк себя падала, вспоминая высоту вновь возжигаясь.
«Солнечная птица»
День и ночь птичка держалась за верхушку кедра,
Выпила дождь и положила его во вьючную сумку.
Тучи унес до края земли ветер, расступилась мгла,
Обжигая клюв и когти перьями раздувала пламя.
Солнечный огонь выгорел, зной ушёл в зарницу,
Обугленную головешку пташка зарёй поджигала.
Солнцегрудая птица толкала крошку огня в небыль,
Закатным лучом, мелькая на заиндевелой ветке,
Синице с чёрным пятном на голове снилась ночка,
Лунные рожки подцепили к созвездиям озорницу.
«Языковое гнездо»
В горных хребтах кочевник не мог спрятаться от чудес родного слова,
Слово берёг, чтобы добыча не убегала, испугавшись сказочных образов.
Прислушивался, о чём пела могучая лиственница под порывами ветра,
Силой речи отводил духов недугов от оленьего стада и своих сородичей.
Влюблённый в открытость слога, сочетающих из трёх и более гласных,
Верил в реальность сказаний и языковую связь поколений, не прерывал.
Души дрожащей крик спасал в опасности, давал мечтать и честь сохранял,
Сокрушался, когда тоскующему сердцу не с кем было поговорить на нём.
Бесписьменным голосом очищал звёзды Млечного Пути над пиками гор,
В месяц птичьего взмаха крыла призывным кличем Солнце пробуждал.
«Возвращённая жизненность»
Кочевал по тайге, болотам, рекам, горным массивам с непуганым зверьём,
Охотился по местам, где невозможно жить, а нужно постоянно выживать.
Не вредил природе, особой чести удостаивал возвращение жизненности,
Взятые в тайге не исчезали, а предавались земле глазами добытых животных.
Поведение определял, как вели себя возвращённые души в новых телах,
Срастались с небесами, где светит Солнце, Луна и камень достаёт до звёзд.
Питаясь необходимо и достаточно, знал всё, что его окружает, есть он сам,
Нож - шестой палец, копыта - продление ступни, глаза – восприятие мира.
Свободный дух чтил не столько частью Природы, сколько долей Космоса,
Где другие лишались сил, воссоздавал экологически чистый образ жизни.
«Владетель»
Всё живое и неживое в мире имеет, кроме тела доброго духа-владетеля,
Добыв зверя и сняв с его кожу, человек развешивал её на высоком дереве.
Просил прощения, принося извинение, думая, что душа зверя не отомстит,
Винил себя, что стрелу оперил чужими перьями птиц и натянув лук пустил.
Дух охотничьей удачи скуп, дает из своих запасов людям крайне неохотно,
Бестелесный он нуждался в пропитании, жилище, развлечениях и заботе.
Изменяя место своего обитания, исковеркивал окружающее пространство,
Заблаговременно примиряясь, после долгих просьб обменялся припасами,
Дух невидимый умножал изюбря и соболя, ветром и дождем не изгорал.
В чуме со смолистым запахом угощал владетеля красной и чёрной ягодой.
«Тундры счастье»
Вьются пролётные птицы на камнях во всполохах зари,
Оживляют розовеющий небосвод с брусничной луной.
В трепете горный ветер на перевалах прозрачен и чист,
Праздником в сердце стучится заветное тундры счастье.
Трещины губ от свежей соли, белым ягелем пересохли,
Вдыхая с плывущими облаками тайги смолистый воздух.
Кочуют олени по туманной мгле покрывшей талые снега,
Птичья стая парит в маревых просветах солнечного света.
Обозревая сезоны в бесконечном избытке миров жизни,
Обустроив гнездо, птаха сблизила будущее с прошедшим.
«Полоса неба»
Растворяясь в закатном мареве минуя быль и небыль,
На снежниках заискрятся алым светом трепетные тучи.
Зацепившись за горные вершины стадо рваных теней,
Укроет ледяными туманами стойбища на перевалах.
Жизнь мчит вперёд, огибая чёрную метель в буреломе,
Откроет бегущим вдаль тропинкам затяжные подъёмы.
Заполнив счастьем зарева зари полосу неба вдоль истока,
Кочующих оленей встретит дыханием приветливый ветер.
Прохладой мелькнёт лик Вечерней звезды и взойдет Луна,
Превращая миражи золоченых гор в звёздную круговерть.
«Второе рождение»
Трущоба освещалась взлетающим к звёздам пламенем кострища,
Напевала песню оленья душа, воплощённая в шаманском бубне.
Осмысливая своё назначение для сохранения исконного обитания,
Понимала добро и худо, страдала о природе, промыслах и жизни.
Звон металлических подвесок на костюме отпугивал злого духа,
Клыки и когти зверя защищали от невзгод и стихийных бедствий.
С перепутья троп глубоким чувством вела, предвидела, исцеляла,
В бесконечной судьбе вечного кочевания дала добыть пропитание.
Соприкасаясь с другими мирами, шагала к мигу второго рожденья,
Зов направлял в дебри следить за полётом птиц и бытием зверей.
«Тени туч»
Кочуя вдоль каменной гряды по снежникам и болотище,
Олени на затяжном подъёме грудью туманы раздвигали.
Расставаясь с улетающими мечтами, поглядывая вдаль,
Прилипли к перевалу и хмурились сердито облаков стада.
Из пустоты наклонив лицо навстречу притихшим душам,
Пламень молнии обнял тучи, пошатывая убегающие тени.
От удивления порывистый ветер надулся, сломался и упал,
Заскользил навстречу надежде раненой в крылья птицей.
Повинуясь силе, олени копытами встали на плечи вершин,
Ожидая, когда сквозь трепет тени туч солнца луч прорвётся.
«Радость рассвета»
Туманным утром, открывающим стены отвесных скал,
Радужный блеск росы заиграл вдоль бегущей тропинки.
По краю бездны скользнули лучи восходящего солнца,
С насиженной кладки вспорхнула птица на плечи неба.
Грёзы ночи россыпью угасали в зарождении рассвета,
Утренняя звездочка в всполохах зари одиноко мерцала.
Возникнув из пустоты искры к кедровой хвое приникали,
Даром счастья души касались сердец кочующих оленей.
Горячим вдохновением, зажигая страждущую плоть зверей,
По перевалам восходящим к бескрайней вечности вершин.
«Полёт сновидения»
Лунный круг закатился за заснеженные вершины,
Перепутались кочевые тропинки на талой наледи.
Пирамидками отмечен путь затяжного перевала,
Резко бьёт метель, стылым ветром сдавила грудь.
Промелькнули мечты об обратной стороне Земли,
Сердце почувствовало зов острозубого горизонта.
Костром-очагом багульник загорает в пламени зари,
Дымом серебрится на каменной россыпи ягельник.
На шестах ленточки из ткани трепещут крыльями птиц,
Тенью улетают сновидения об давно погасших звёздах.
«Точка восхода»
Бесконечно шагая ведомый кормчей звездой,
К дикому стаду оленей у вечных снегов стоящих.
По тропам размышлений задыхаясь туманами,
Мимо ленточек на шестах остовах чумов жилищ.
Отпускает на вольную волю мысли и мечтания,
Следом за лучами закатного лунного свечения.
Ищет заветные точки восхода стоящего солнца,
Под Утренней звездою у озарённого ягельника.
Наперекор метелям огибая седые камнепады,
Понял непостижимую тайну жизни и прозябания.
«Ленточка весна»
Вздыхая грудью снежинки на горных перевалах,
На не растаявший ледник с неба пуночки садятся.
На скалистых пиках разрывая тиски сновидения,
В блеске луны встречают сладость пробуждения.
Солнечный ветер, прокручивает орбиты планет,
Раскачивает воздушно-нежные крылья ленточки.
От кочевых тропинок тундры и бродячих облаков,
В весну влюблённые мечтают к солнцу долететь.
До горизонта наполняя счастьем бездонную лазурь,
Соединяя прошлое и будущее вершин в зареве зари.
«Петлистая тропа»
Сквозь снежную пыль перевала шагая, амулет подарит силы,
С мечтой хорошей в сердце, возможно она станет реальной.
Звездчатой сыпи неба, наверно приснится Луны нетленность,
Тайга насладится жизнью, сквозь туманны увидев луч солнца.
Не мучаясь ожиданием идти не тореным путём без сомнения,
Сгибаясь под колючим ветром, спотыкаясь об льдины и камни.
Рискуя и ошибаясь навстречу запутанным шерстинкам судеб,
Непрестанному ходу нет конца и петлистая тропа не преграда.
Для заплутавшей души назад дороги нет, не пытаясь свернуть,
У Млечного брода оленёнок отхлебнёт хлябь бездонных небес.
«Пламя души»
Всё живое и не живое таёжник считал одушевлённым,
Добытым животным одну за другой возвращал души,
Дабы умилостивить силы природы совершал освящение.
Тайны впечатлений, полученные под влиянием видений,
Стали основой веры в существование двух разных душ:
Одна в течение всей жизни связана дыханием с телом,
Хождение тенью другой чувствовал в обмороке разумом.
С утренней звездою, с зарёю и с солнечными брызгами,
Тоску измеряя, возжигал пламя души, словно избавление,
В силах снова любить, верить и дышать с наслаждением.
«Медведя дух»
Потомок медвежьего рода определял успех предстоящей охоты,
Слушал поступь и ворчанье подходящего из бурелома медведя.
Опасался преследовать зверя, добывал всегда по неосторожности,
Медвежьей песней просил не гневаться, спуская братишку с небес.
Уложенный мордой в кедровую хвою зверь не опознавал человека,
С надетой на голову шапки на когти колец вспархивала одна душа.
В зверином танце, спрашивал зверя, желает ли он быть духом рода,
Вторая душа улетала на небо, третья оставалась домашним духом,
Живой медведь-дух душой всё видел, понимал, чувствовал, ведал,
Снимая запрет на вкушение мяса, пробуждал веру в силу магии тела.
«Облако-Олень»
Посреди всплывающих опытов порождённых жизней,
Без счастья и горя в душе затаился безрадостный зверь.
Внедрился в сознание выпуклых надзвёздных миров,
Видел вспышки света отражённые в мыслях Облако-Олень.
Без передышки веря в бессмертие родившихся на свет душ,
Мысленно зрел темноту, слёзы, переживая мучительно.
От сладкой прелести неприкаянные души парили призрачно,
Рвали сердце, дождём плакали и летали над сумраком луж.
Над пустым одиночеством рос, солнце взошло босым лучом,
Качая колыбель утраченных надежд для не рождённых душ.
«Кормление огня»
Дымовое отверстие имело створку в пространство созвездий,
Всех помогающих духов Вселенной кормил через пламя огня.
Огонь-очаг сравнивал с солнечным ртом, проявляющим жизнь.
Медведю в берлогу не отдавал искру уголька, слепок с Солнца.
В огненном духе-охранителе видел защиту, опору и обновление,
Пламя укрепляло нити жизни душ людей среди лютых хищников.
Огонь, приручающий и оберегающий стойбище от диких зверей,
Просил согреть, накормить и благодарил его за охотничье счастье.
Упокоив поживу на ветвях Мирового древа, угощал огонь сластью,
Душа добытого зверя не сгорала, а из пепла возрождалась вновь.
«Древо жизни»
Небо насытилось светом солнца и тьмой ночи с бликом звёзд и луны,
С появлением хвои лиственницы в олений отёл закуковала кукушка.
Повела души оленьи на поводу получать силу от верхнего загона неба,
Ветер бился о хвою древа жизни раздаяния, окуная души в странствия.
Научала знаниям, соединяющим верхний и нижний миры Вселенной.
Учила проживанию, связывающую все формы бытия добывать удачу.
Шерстинки сыпались на восход бубна солнца, копыта меряли время,
Ветви помощники двигали явления природы к свету источника добра.
Из глубин тянули корни смолу жизни, дающую корм, рост, тепло и уют,
Бренчала каменная соль, звала низойти в гнездо мирового древа жизни.
«Личная песня»
Отряхнувшись от снежной метелицы, осень спела красной брусникою,
Косой ветер уныло повторял сладко-горьковатую мелодию стариков.
Взлетая и падая в затмения, не запевала душа чужие личные напевы,
Имела ум, мысли, дыхание, одежду и личную песню - мелодию.
В пути оглашала духам цель движения и о событиях своего житья,
Заклинала духов об удаче, выражая надежду на охотничье счастье.
С ознобом по коже сквозь стену эхо слышала всхлипы и рыдания,
Тихо пела ласковые песни о маме в пустоте безличного прозябания.
Радуясь и огорчаясь, обменивалась распевами и слогом речитатива,
Потаённый напев личной песни на протяжении тропинки, не меняя.
«Оленёнок веснянка»
Сток реки Уда, излучая тепло, смягчал сезонное похолодание воздуха,
Влажная почва подготавливала хвойные деревья к зимнему покою.
Тёплая осень облаком дала прирост почек и побегов в будущем году,
Лиственница осыпала золотистую хвою, разжигая гон у самца оленя.
Преследуя самку, вступал в брачные игры, защищал при явной угрозе,
В снегопад и заморозки питались мхом в зарослях и лесном подростке.
Отгоняя прошлогоднего телёнка, у водоёма расположили место для отёла,
Закончился ледоход, в расстилающейся тени родился оленёнок веснянка.
Материнским молоком кормился летом до осыпания лиственничной хвои,
С горстью веснушек оленёнок привыкал
к непогоде и стуже суровой зимы.
«Ленточка чалу»
Первым упавшим лучом нового солнца в день весеннего равноденствия,
Душа медведицы напоминала таёжнику о добытых зверях на берлоге.
Зажигая три костра кормления духов, очищения и приготовления пищи,
В руки крылатого охотничьего духа на бубне подвесил лоскуты из ткани.
Завязывая на них узлы, мысленно прекращал то, от чего хотел избавиться,
К полоскам на рукавах крепил перья способные к полету, получая их силу,
В сопровождении птицы-спутника парил, оплошности сжигая светилом,
Обещал делить поровну всем жителям тайги добытый на охоте прокорм.
Ленты отрывал от куска материи вручную не шире лапки медвежонка,
Возрождённый зверь осуждал подношения богаче, чем сама природа.
«Ветер в ветре»
Наблюдал погоду, являя в памяти переживания от стихийных бедствий,
Обдуваемый со всех сторон слышал, осязал и чувствовал запах ветра.
Направление тихого ветра заметил по относу дыма от очага кострища,
Лёгкое движение незримого ветра ощутил лицом, зашелестели листья.
В умеренном ветре колыхались тонкие ветви деревьев и таяли звёзды,
Свежий ветер раскачал молодые побеги ягеля, перехватило дыханье.
Качались стволы деревьев, ломались сучья с трудом брёл против бури.
Деревья вырывались с корнем, металось время, жизнь вскачь убегала.
Тайга рычала штормом, идущий пешком охотник, долго стоял на месте,
К тяготам с трудом привыкал, пред выносливым шторм покорно стихал.
«Вечный шаг»
В глазах серых хищников играют вечности мгновения жизни,
Надежда, счастье и сомнения в вечности своей неповторимы.
Бесконечно длинные по мхам и камням охотничьи тропинки,
Заснеженные вершины, наледи ручьев, перевалы и шерлопы.
Вечнозелёный кедровый стланик с длинными иголками хвои,
Укрылся снежной бахромой, лапы распростёр, спокойно спит.
Вечная возвышенность небес и звёзд далеких светит вечность,
По ягелю движется оленье стадо шаг за шагом в бесконечность.
Закатный луч Солнца теплом не согревает в студёной поволоке,
К Луне взлетевшая птица подняла на ноги волчью стаю в засаде.
«Угольная пыль»
Душа огня очень схожая с душой человека издавала звуки и искрилась,
Полётом искр огонь успокаивал чувства, потерявшего охотничью удачу.
На костре готовя кушанье, первую ложку супа и глоток чая дарил огню,
Не плакал, смелому нипочём тяготы, сытый огонь помогал добыть пищу.
Неудачи заставляли, сомневаясь в правоте, огонь озарял, как отличиться,
Разноцветными лоскутками ткани, огораживал кострище на стойбище.
Совершал очищение, пройдя сквозь пламя, окуривал оснастку дымом,
Приобщался к законам огня, учился быть вежливым как со знакомым.
По следам на пепле, оставленным на кострище предсказывал будущее.
Отмечал лицо, угольной пылью багульника, кочуя доступной тропинкой.
«Медвежья царапина»
Медведица покинула лёжку в густом кедровом молодняке,
Утаптывала тропу по перешейкам между озером и болотом.
Брела к каменной голове хозяина тайги с раскрытой пастью,
Чутко обнюхивала ноздри, изгиб лба, глаза, язык, уши, клыки.
Мощь когтистых лап духа-охранителя украшала царапинами,
Воспалённые порезы скрипели шерстью ветров о зубы камня.
Властью наделённой от небесных светил вверяла след в души,
Соединяла воедино однородных предков людей и животных.
Продлевала запрет охоты на тотемных зверей и птиц в угодьях,
Оттиск награждал счастьем деторождения женщин бесплодных.
«Вестник весны»
Духи бескрайних гор помогали верную искать дорогу,
Острые вершины наполняли смыслом поземок тропок.
Солнце грело сильнее на перевалах клочья рваных туч,
Вдоль реки каменистой ветер звучал сладостной песней.
Позабыв застуженные метелицы в туманных видениях,
За оленями птица петляла, в поисках питания и счастья.
Вестник весны ворона стучалась в оттепель после пурги,
Гнездо вила, коротая ночи, сомнения, страсти и мечты.
Кочёвками землю измерив, олени встали на проталине,
У потрёпанного стужей наста родился милый оленёнок.
«Живой календарь»
Август - месяц линьки оленьих рогов и снятие с них шкурки,
Сентябрь - игры гона призывающих оленей бодаться головами.
Октябрь - начало зимней охоты, ноябрь - месяц глубокого снега.
Декабрь - месяц сильных морозов, январь - прекращение охоты,
Февраль - потепление и метели, возобновление перекочевок.
Март - голова сбрасывает оленьи рога на ветреный пик хребта,
Апрель - сквозь сухостой талой водой траву тянет к лучу солнца,
Май - замер крик ворона, на свет рождались маленькие оленята.
Июнь - дождь льёт слёзы, а туман с цветов осыпает капли росы.
Июль - после медвежьих свадеб в берлоге малыши родятся снова
Коллекция авторских экземпляров
Ловец Солнца. – Иркутск : Артиздат, 2019. – 376 с.
Ленточки странствий. – Иркутск : Артиздат, 2016. – 255 с.
