Не замечая сверкающую солнцем золотую оправу старинной церквушки у железной дороги, измеряя километры, проезжали скорые поезда по магистралям Великого Сибирского пути. Почти не глядя проходили стороной машинисты, путейцы и обходчики. Находилась станционная церквушка в окружении конторы депо, котельной, подъездных путей, тупика, отдела линейной милиции, гаражей, кулинарии, благодати с небес и звёздных россыпей. Рядом с неё словно не дыша, стояли добродушно тополя и сердитые семафоры, в отблесках красноватых паровозы подходили.
С детским любопытством прогуливаясь по переулочку снежных голубей к центральному входу, я слышал много народных легенд об истории и причинах воздвижения храма. Рассказывали о воздвижении церквушки после посещения станции цесаревичем Николаем Александровичем, возвращающимся из восточного путешествия по Японии. Цесаревич лично подарил храму иконы с Афона. Говорили церковные приживалки и о строительстве в ознаменование чудесного спасения и возвращении в размеренную жизнь христарадного старца Николы. С тех пор, являлся старец к воротам церквушки в виде жалкого убогого и как нищий просил подаяние понемножку. Тихо молился за всех нас, собирая жалкие гроши на содержание храма. Добротой старец помогал осознать свои грехи несчастным. Ссутулившиеся люди замечали, если подавать милостыню, и заказывать поминовение, незамедлительно следовало от недугов исцеление. Приживались уроки старца о доброте в оттаявших ото льда сердцах строителей и прихожан. Никольская церковь получилась на загляденье и стала настоящей жемчужиной достопримечательностей станции Нижнеудинск.
Очаровательная старая деревянная церквушка с золотыми куполами и колоколенкой, чудесно блестела в свете станционных семафоров, мигающих сигналов и фонарей. На грешную землю, чёрные шпалы покрытые быльём и мазутом, на рельсовую ржавчину роняла церквушка золотистый свет. Через не запирающие тяжёлые церковные врата, всё кто обет любви нарушал, приходили днём и ночью на коленях к распятию в слезах молиться. В церквушке, перед глазами икон смотрящих в упор, сурово и с надеждой, всегда было людно.
Слезами политый храм в престольный праздник казался красивым и снаружи, и изнутри. Я бесконечно удивлялся непознанным мирам. Рубиновым цветом мигающие станционные сигналы блеском радости горели на правдивых иконах, задерживая мой детский взгляд. С не просыхающими глазами я неразумный заходил вовнутрь через драгоценные двери, заблудшим сознанием искать единый путь счастья. Задумчивым взором не отпускали меня от себя иконы, без боязни видно я каялся в своих нелепых мыслях и трудах, позабыв, что наследил в жизни прекрасной. Смотрел, в покрытые грустным покровом глаза, испытывающие чужие беды в мире земном и мире небесном и просил, чтобы матери своих детей не бросали.
Ангелы и старцы святые, через свечную копоть и ладан, лицезрели прямо, небезразлично рассматривали нелегкие сомнения и не разумные размышления в моей душе. Забытое сердце в стороне истерзано стонало. Сомнения терзали. Бранила скудно совесть. Безмолвные свечи скупо плакали. Что же сделать? Как горечь грехов за молить? Как простить себе утраты? Как вернуть назад минуты, чтоб ошибок избежать? Забыть суету, уныло молчать и уйти в неизвестность? Помощь приходила в запахе свечей горящих и лампадок. Пред глубинным взором глаз икон, менялось представление о близких, верности, друзьях, о долге. Щедро давала церквушка всем поверить в силу чувства и возможность. Перед её золотым алтарём сердца людей много раз начинали все сначала.
Станция была совсем рядом. Менялись сигнальные огни семафоров. Менялся путь безутешных слез, кому была мучение дорога. От паровозного перрона, теряясь на шпалах путей боковых, не ведая покоя, к церквушке тропка устало вела всех больных, безутешных, влюблённых в себя, убогих, гонимых и заблудившихся в тоске. Во сне им являлся старец Никола. Смиренно стоял у иконы. По щекам стекали страдальные слезы. Душа его тревожная не могла отдыхать. Старец строго повторял, что рецепт спасения один для всех: исповедь, причастие, пост. После идите к мироточивой иконе и отслужите пред ней молебен, и тогда бросите пить. Об иконе той многие люди с пагубной страстью. За падших людей и валяющихся, терпеливо молился старец, чтобы ищущие спасения неустанно с умом и сердцем, трудились. Досуха выпив скорбящую чашу, беспомощно подползли к иконам печальные люди на четвереньках. Горе несли они необъятное за плечами с упованием, светлый молебен перед иконой служили с водосвятием. Без осуждения взор с иконы касался мрачных грехов, проникая до основ убогих сердец, таких как у разбойников на кресте.
Взгляд с иконы на мгновенье лучиком надежды, любви и веры серёдку сердец осветил. Лился свет из глаз незыблемой искренней радости, от бед избавлял, преодолеть недуг, возвращал снова к жизни. Пытающимся людям вставать, старец обязательно протягивал руку помощи.
- Никола в путь, - старицы говорили вслед на выходе из церквушки. - Угодник Божий. Ты у дома, у пути, у дороги.
В отблесках изумрудных светофоров, со спокойными и печальными глазами люди в вагонах, прислушивались на стыках к крутящимся колесам, от станционной церквушки уезжали не спеша по новому маршруту. Николин день путь стекающих слёз был свободен.
Комментариев нет:
Отправить комментарий