Выпускников железнодорожной школы № 9 принимали на практику мальчиков помощниками машиниста и девочек помощник воспитателя. Родители наши все работали на железной дороге, но мы мечтали стать лётчиками и моряками. По коридору ходил директор школы, отец моего одноклассника Александра Шарыпова, в чёрной форме морского офицера с кортиком и золотом расшитыми погонами. Я восхищался этим мужественным морским волком с громким командным голосом. Святая простота, грезил, что когда я вырасту, стану путешественником. Исследователем и покорителем, увижу края чистых озер, полноводных рек, монолитных гор, вулканов и моря-океаны в заграничных красках. Дерзкие мечты и вера в возможность реализации морских походов, по проталинам вели нас наивных к талому озеру тихих ручьев. Начиналось дремлющее озеро рядом со школой и тянулось вдоль железной дороги и улицы Масловского в сторону парка, до заборов огорода с кружевной резьбой деревянного дома одноклассника Сергея Роленкова. Провожая беспощадные морозы, трепеща, смотрели мы на незамерзающее озерко и живо фантазировали бескрайние глади океана. С таинственным вздохом созвучной струи стекало в озёрную незамутнённую воду безбрежность лазури весеннего неба.
- Распускайся верба над озером, - пела Весна. - Салют Великий Сибирский Путь!
Солнечным лучиком, щедро осветила Весна станцию Нижнеудинск, школу, дома, огороды и зеркальность воды в мозаике ледостава. Улыбаясь в ответ, мы на корабельные сражения убегали смотреть. Счастливые старшеклассники после выпускного экзамена по математики устраивали шуточный бой. Ветераны морских битв, будущие машинисты, путейцы и кондуктора провожали школьное детство. Очень им нравится эта игра в каплях талой воды. Радость передавалась от сердца к сердцу. Брызги летели фонтаном, каждый мальчишка здесь был адмиралом. Талая вода из снега и льда заряжала энергией, оптимизмом и надеждами на счастливое будущее. Затаив дыханье, на цыпочках следил за схваткой на воде весь наш первый класс.
После уроков мы приходили к озеру с досками и гвоздями, строили свои боевые корабли в засаде у родника. Охваченный тревогой и волнением гонец сообщил, что собрался в проливе узком, длинного озера, враг, команда из морских котиков. Свой шанс в морском бою мы моржи, не могли упустить. Дело это было чести. Позабыв все на свете, мы на самодельных плотах, скользили по волнам над глубинами озёрной пучины. Норд и позолота щита на мачте. Наш маневр врагам не виден сквозь снег, сползающий в затон. Посредине канала, бились два военных флота, морские моржи с котиками. Противника мы догоняли и окружали. Линейные галеры брали на абордаж. Близка была победа. Но в упор пришла торпеда, борт с налету подломив. Поверили котики в свою удачу. Внезапно все пропало: волны, лучники, стрелы, корабли. Бывали неудачи, оставляющие адмиральскую гордость при себе. Потеряв равновесие, я соскользнул в воду. Сердце не дрогнуло. Рискнул нырнуть, и плыть под водой задержав дыхание. Одежда еще держала воздух, и он меня вытолкнул на поверхность воды.
Зимняя одежда наполнялась водой и медленно погружала меня на глубину. Всё труднее и труднее было шевелить ногами и руками в холодной воде. Скинуть застёгнутое на все пуговицы пальто было не возможно. Морские котики и моржи в испуге бегали в разном направлении. Не забывая про гуманность, одноклассники на берегу не в силах были мне помочь.
- Серега плыви к берегу, - кричали они. - Плыви адмирал, не сдаваясь.
- Я доплыву, - сквозь кашель, вырывался мой крик. – Я адмирал морских моржей.
Чудом я поплыл дородного фиорда и ухватился за деревянное весло, протянутое мне Сергеем Роленковым. Но выползти на берег в тяжёлой мокрой адмиральской одежде и кирзовых сапогах не было сил. Одноклассники все вместе не могли вытащить меня на сушу. Я барахтался в воде, из неё торчало моё лицо, с жадно захватывающими воздух губами. Рука крепко вцепилась за палку. Я чувствовал, что глубина озёрной пучины поджидает меня, в глазах темнело. Ледяная вода железом сдавливала горло. Труден был вздох у толщи льда. Предательски терялись бессмысленные силы в несбывшихся мгновениях. Смельчак Сергей Роленков в ожидании затих, с палкой медленно соскальзывал с зыбкого берега в воду. Сообразительный младший брат Борис Роленков, умный гений, распахнул калитку на огород и позвал капающего грядки отца помочь вытащить меня из воды. Дядя Коля Роленков бросил лопату, галопом добежал до озера. Сильной мужской рукой машиниста скорых поездов впился цепко за воротник моего свинцового зимнего пальто. Пальто натянулось, но из озера торчали еще только мои губы. Срываясь в низ, оставался в воде. Дядя Коля упёрся обеими ногами в берег и двумя руками рывком потянул. Я оставался в мутной воде.
- Держись! – сопел машинист дядя Коля. – Адмирал, надо встать!
Чуть пенилась вода. Крепко сжались нервы. В груди стучал живой мотор. Со школьного двора доносился командный голос, сразу прекративший все войны. Дяди Колина прямая спина с достоинством мощного титана медленно и гордо вырвала с корнем меня неподъемного, на спасительный берег. Смывая грязь и пот в озёрной воде, все смотрели на удивлённо меня и молчали. Очень гордый изнуряющей тщетною борьбой, но перегруженный мокрой одеждой я не в состоянии был идти. Побелевшие пальцы рук закоченели. Шёл холодок изо рта. Ребята, мгновенно расстегнули пуговицы, раздели меня.
- Курс домой, адмиралы, – командовал дядя Коля. – В огороде храбрость штрафбата.
Исчезла боль, и в жизнь ворвался вновь тёплый мир Весны. Опустошенный, убого спотыкаясь, плёлся я через огород в гостеприимный дом спасителей Роленковых. Свинцовое пальто, не бросая, упорно нёс верный Борис с друзьями. На доски огородного забора повесили мою адмиральскую одежду, истекающую водой. Морской бой закончился, но продолжался спор с самим собой. Возможно, я искал счастье, без которого все зря. Возможно, искал веру, без которой жил напрасно. Возможно, вдохновенно искал свою личную свободу. Безо лжи, безмолвно говорил с собой самим, давая сердцу волю.
Вместе с семьёй Роленковых пили ароматный, горячий, душистый чай с еловым дымом и брусничным вареньем. С чашечкою чая седели напротив, просто смотрели и улыбались. Завтра начнётся школьная суета, а добрые сердца моему потрясенному сердцу весть давали сокровенных назиданий. Разуметь хотели и урезонить. Поделились сухою одеждою, что есть за душой. Помолчал, выпил чай, согрел озябшие руки и пошёл домой. Озёрная горечь на губах в фарватере слез растворялась. Покаяния выдох расставался с мечтами, попавшими в обыденность снов. Глаза в глубине сердца видели, что в тисках повседневности озеро открыло тайны сомнений. Меня взяли на поруки, позволяя сделать истинный вздох. Искупавшись в талой, живой, сильной, здоровой воде отряхнулись лепестки отцветших грёз.
Свое короткое плавание я прошёл не зря. В дремлющей волне напитался разумом. Талое озеро без вкуса, цвета и запаха, в сердце омыло сонную смелость воздушных дорог. Немного разумея, не мешал истину с несбыточным желанием стирая грани. Спрашивал себя. Блуждающая мечта - это особое искусство или случайное счастье? Бродящая мечта – это станции ночных фонарей огоньки, которые во сне не замечал? Кружащая мечта – это испытание талой водой или ритмы движения ветра? Мечтал, чтобы мечта обретала плоть в делах, что все счастливые путешествия по лентам далёких дорог сбудутся. Даже если чудная мечта не сбывалась, мечтая, сердце моё улыбалось.
Я стал молчаливей и чуть-чуть осторожней, но талое озеро, озарило рассвет моих переполненных детских воображений о тысячах троп по каменистым ручьям, горным хребтам и отрогам. Я чувствовал изнутри бьющим родником лёгкий разгон новых приключенческих фантазий. В талой воде любовью крещеный остался мальчишкой, не мог глубоко дышать без мечты и жизнь любить.
Комментариев нет:
Отправить комментарий