Ласковый Соболь. Тофалария
В медленно падающем белом кружеве снега воздух Улуг-Тайги наполнялся поэзией. У тлеющего кочевого костра из уст моего таежного друга тихо звучала любопытная история. Воспоминания иногда размывались, но ярким оставалось непроизвольное воображение, где сюжет чудесного рассказа обрастал образами, представлениями и интересными деталями. В хрустальных узорах особенный мир гор, одновременно был реален и фантастичен.
Тихо радовалось наполненное счастьем сердце таежника. Год выдался урожайным на кедровый орех, и в тайге стало много грызунов, основного зимнего корма соболей. Как на покрывале надежды, охота с первого октябрьского снега, пошла успешно. Чистый блестящий снежочек, был не глубоким, и без помех собака быстро загоняла зверька на дерево, а иногда ловила его. Найдя свежий след соболя, с паром изо рта таежник заново пускал по нему лайку Алактая, а сам двигался за ней верхом на олене. Если соболь уходил на дерево, собака садилась под ним и начинала лаять, подзывая хозяина. Таежник подъезжал не спеша, и не спрыгивая с оленя, прицеливался, стрелял аккуратно, чтобы не испортить шкурку. Если соболь замечал раньше преследование собаки и укрывался в валежнике, дупле или каменных россыпях, то таежник, разжигал костер. Дым от костра выкуривал затаившегося зверька. От запаха дыма соболь выскакивал, и таежник его подстреливал. Если зверька не удавалось поймать, то охота продолжалась дальше, и таежник ночевал в тайге.
В начале декабря несколько безысходных и тоскливых дней шел густой и крупный снег. Его покров оказался настолько глубоким, что добывать соболя с лайкой стало невозможно. Собака проваливалась в снег и не могла достать лапами твердую почву. Ехать на Суглан оказалось не возможно, все скалистые перевалы изнутри наглухо закрылись снежными карнизами. Таежник остался зимовать в небольшой долине со всех сторон окруженной очень высокими горами, а для отлова зверьков решил поставить самолов. Чтобы приманить зверька, установил неподалеку в кедраче кормушку с приманкой. Для этого забил, не годного для кочевой жизни старого оленя. На его шубе, легкой, пушистой и очень теплой, стал спать, постелив на землю в чуме. А мясо использовал для корма собаки и для притравы зверьков. Подтащил и оставил часть туши у кормушки. Сделал большой круг по тайге на олене, потаскав привязанный за веревку небольшой кусок свежего мяса, чтобы зверьки по запаху, обнаружили приманку. С помощью лапки, ранее добытого соболя, сделал вокруг приманки отпечатки. Утром таежник вернулся к приманке, по свежим отпечаткам понял, что зверьки приходили к кормушке и можно на тропках, поставить ловушку.
Характер соболя такой, что пробежав в одну сторону, обязательно вернется след в след. Капканы, смазанные специальной смесью приготовленной из змей, таежник поставил в снегу под свежий след, тщательно замаскировал и припорошил снегом. Заметая свои следы, быстро удалился и стал ждать. Прикормленный, соболь, без опаски подошел к кормушке и попал в капкан. Началась пурга, но таежник решил идти осмотреть ловушку. Завтра можно найти лишь несколько клочков соболиного меха от драгоценной добычи, съеденной жадной росомахой. Таежник подошел к приманке. В капкане бился драгоценный соболь, изящный, красивый, с пышным и шелковистым мехом. Попался редкий черный соболь, ведущий полукочевой образ жизни. Таежник любовался храбрым и подвижным зверьком. Взгляд зверька свидетельствовал об уме и любопытстве. На мордочке соболя в иглах да инеи менялись различные выражения, и просматривалось желание выйти из трудной ситуации. Казалось, что зверек просит о помощи. Вокруг бушевал снежный ураган, приспосабливаясь к самым тяжелым жизненным условиям, таежник всегда чувствовал сострадание.
- Сердце в таежной груди пока еще не очерствело до боли? – пронзила острая мысль таежника и он решил. - Постараюсь удачу напрасно не злить. На международных аукционах пушнины обойдутся и без этого красавца.
Он никогда лишнее с тайги не брал, и остро почувствовал причину вспышки сердца, шевельнулось сострадание, раскачивая переворот в груди. Таежник наклонился и освободил зверька из капкана. Поврежденный ловушкой соболь не убежал, а лег у ног таежника. У ослабленного одинокого зверька много врагов в дремучей тайге. Всегда бессильным соболем, могут полакомиться рысь и сова. Таежник забрал изможденного зверька с собой, решил подлечить. В соболях он никогда не видел домашнего животного, только пушнину, но принес зверька в чум, накормил мясом рябчика, соорудил гнездо с травяной подстилкой, приказал Алактаю охранять его.
Прошли сутки без ветра и солнечных лучей. Снегопад шел сквозь долгую ночь, укрывая легонечко околдованные горы и кедры белой пеленой. Втроем сидели в чуме таежник, соболь и лайка, грелись у костерка, вытянув лапки. Время медленно и неуверенно текло, а недоверие зверька сменилось на любопытство. Соболь быстро привыкал к таежнику. Он принес заботливому таежнику чудный покой и уют. Было в нем, что-то от ласковой кошки. Через несколько дней, соболь ел из рук, ластился и запрыгивал на колени за едой. Иногда осторожно покусывал пальцы таежника, настойчиво урчал, требуя на обед мясо рябчика. Он подружился с Алактаем, иногда проявляя к нему холодность и незаинтересованность. С ним не было проблем никаких, он не копал землю и не прятался. Все проверял в чуме, как старый хозяин, приглушенно урча. Весь чум превратился в пространство для игр. Отличный слух иногда заставлял выскакивать зверька под толщу сугроба, роя длинные подснежные норы и он быстро возвращался в чум длинными прыжками. Лесной красавец оказался милый, нежный, и очень игрив, проявляя наибольшую активность утром и вечером, зажигая своим азартом лайку и не давал скучать таежнику. Достаточно было повысить голос, темпераментный зверек быстро замыкался, понимал, что делает что-то не так в данный момент и послушно исправлялся.
Закончился снегопад. В просветленных кедрачах красовалась в серебре сугробы, выросшие с человеческий рост. В снежинках кристальных перевалы стояли закрытыми, ломая незримые кочевые тропы, делая их не проходимыми. Таежник после добрых снов не спеша кипятил чай и радовался жизни. Отлично развитое обоняние зверька говорило, что у него на обед будет рябчик и кедровые орешки, сухой шиповник и мед. Нежно благодарил за угощение и обижался, если его не погладили. Словно игривый котенок, соболь любил, когда его нежно щекотали. От удовольствия, добродушный зверек весело смеялся, запрокинув голову с заостренной мордочкой. Участливый зверек сильно привязался к таежнику и если тот выходил из чума за сухими дровами, зверек следовал за ним. Ходил за каждым шагом, легко передвигался по рыхлому снегу, хорошо лазил по деревьям. Куда шел таежник, туда бежал соболь. Одинокий и замкнутый таежник, привязывался к новому приветливому другу с добродушным характером. Все трое чувствовали себя в снежном плену по-настоящему счастливыми. Окрепнув от жизни в чуме, ловкий хищник, стал бесшумно в одиночку уходить охотиться. Пищух соболь ловил, подкарауливая подобно кошке. По следу гонял зайца. По-хозяйски проверял запасы орехов, сделанные бурундуками. Сыто наевшись, соболь возвращался и умиротворенно валялся на солнце около чума, урча, как домашняя кошка.
Прорывались лучи солнца через жемчужный снег на пиках гор и тучи. Погода становилась лучше. Таежник в воображении переносился в будущее, рассматривая небо, читал книгу приключений скрытую за замысловатыми узорами из звезд отраженных на поверхности талого снега. Таежник немного загрустил, встревожилось весенними пустотами внезапно пораненное сердце, вдруг встрепенулось вновь, дрожало и билось быстрее в груди. Соболь начал линять и игры стали более сложными среди каменных россыпей в мшистых кедровниках. Соболь, увлекся гоном и местом его игр, стала вся Тофаларская тайга.
Комментариев нет:
Отправить комментарий