В мои детские годы на воинскую площадку станции Нижнеудинск несколько раз в год прибывал железнодорожный состав, предназначенный для медицинской помощи тем, кто живет в отдаленных уголках Великого Сибирского Пути. В жару, и в лютые морозы вагоны на вокзале сцепщик составлял поезда спасающие жизни. В составе были паровоз, переоборудованные пассажирские в консультационный и диагностические вагоны, аптека, лазарет, кухня, вагон для персонала. В конце состава с нарисованными красными крестами был вспомогательный вагон с дизель агрегатом, для энергоснабжения.
Все вагоны жили по своим законам, сцепщик сцеплял и расцеплял вагоны и паровозы, встречал и в путь отправлял. Вне пространства перрона стоял забытый вагон-церковь, тяжело поскрипывая. Сцепщик вагонов помнил 1897 год и прибытие первого поезда на станции. Счастливый он размахивал то красными, то желтыми флажками. Передвижная церковь, построенная во имя великой княжны Ольги Николаевны, была в составе первого поезда и использовалась для освящения строительства новых станций и перегонов. Вагон милосердия заблудился на сортировке времен, но многое по жизни видевший сцепщик в 1941 году прицепил его к военно-санитарному поезду.
Сцепщик поехал на фронт в этом вагоне, сопровождая санитарный поезд. Долго просил отправить его на передовую. После контузии и ранения в беспредельной бойне были скитания по фронтовым госпиталям. Пуля вошла в лёгкое. Кисть была повреждена, ампутированы три пальца. Военной санитарной летучкой был доставлен в наше тыловое здание родной девятой школы. В ней размещался эвакуационный госпиталь военного времени, в котором принимали, размещали в палатах-классах, оказывали медицинскую помощь нежными руками и лечили в бинтах измученного ранениями сцепщика и бессильных больных. После фронтового ранения, он войной обожжённый, вновь убегал на передовую. Его возвращали и до окончания Великой Отечественной войны с военно-санитарными поездами, он эвакуировал раненых с фронта.
Сквозь время, сквозь морозы и лазурные грёзы бежали поезда. Паровоз приглашал гудком нас длинным. Учителя школьную детвору гуськом водили по разным вагонам санитарного поезда проходить суровые медосмотры. Молоденькая сестричка и престарелый доктор все организмы просветили. Искали бронхит, очаговую плешивость и близоруких с белыми языками. Искали в легких шипение, плоскостопие, шумы на сердце, а также почек воспаление. С врачами мы не скучали. Терпели мы стеснительные, прививки и уколы. Слегка заикаясь, дружно орали у микроскопа в первом вагоне, что жалоб нет.
Очнувшись от нашатыря санитарного поезда, старался угадать, ели в поезде счастливый вагончик. У смазчика, обходчика просил подсказки. Не вымолвив не слова, забрался по крутым подножкам в самый-самый последний вагон. На серой стене висел календарь с Николой зимним, рядом икона Яблочный Спас. Сцепщик постарел и превратился в седого старца. С наградной медалью «За оборону Москвы» на чёрной рясе сидел он у икон алтаря. Светлей озёр взгляд старца каждый миг был разный. Лик его как будто сиял добротой, а иногда был задумчивый и как бы строгий. Старому сцепщику стыдно было смотреть на падение земных и небесных миров, когда разрушились мосты между ними и родные становились резко чужими. Мне казалось, что он видит и мои не очень серьезные поступки. Меняющиеся взгляды глаз святых с икон с алтаря движимые светом тоже доискивались до причин моих движений сердца. В этом старом вагоне полном икон, с молитвою и постом, ездил старец по стальным магистралям немало. Не из окна видел, как эшелоны с новобранцами бомбили самолёты. Помнил фронт, казармы, крепости, потери, разрушения и победы. В мирное время, залечив душевные раны, сцепщик стал ездить в санитарном поезде на самые дальние перегоны тепло поздравлять и лечить пожилых ветеранов. В смутных отсветах и отблесках полузабытых прекрасных лампад и икон успевал помочь добру. Дарил частичку сердца тем, кому трудно и сироте и старику. Богословием икон утешал вдовьи слёзы, отогревал развращённые сердечки потерявшие счастье. Делал все, чтобы ссоры, раздоры забылись. Освящал вербы и куличи. Неравнодушно совершал крещение сирот, младенцев брошенных на вокзалах и глухих перегонах. Девочкам давал запоминающиеся имя Ольга, а мальчиков называл Николай. Тёплая лампадка грела неухоженные сердца сиротинушек у золота икон.
В передвижном храме совершал с заплаканными слезами панихиды по усопшим воинам-землякам, сложившим свои головы на полях сражений. Слова старца грели дыханьем и звучали особенно торжественно в старинном белом стальном вагоне. Отмолил, отрыдал он друзей защитников смелых из танков расстрелянных и захваченных в плен. 9 мая особо поминал усопших воинов, за веру, Отечество и народ. Отрыдал, отмолил и врагов, которых мы не видели. Утрени и обедни совершал на перегонах под перестук колес мимо несущихся скорых поездов. Кадилом благоухал в белых нитях ладана у сердец с трещиной. Поминальные свечи плакали воском, слеза за слезою, источая тепло. Бездомной безотцовщине, слепой судьбой захваченной в плен, в тамбуре, в дар с бедностью и благодатью оставлял не чёрствый хлеб.
Под стук колес за стеной проходивших поездов, вагон укрывал и спасал ангел крылатый. С вагоном, наполненным любовью, может быть, старый сцепщик связывал и наши детские сердца бессильной любовью. Возможно, я наивный и беспечный, вскоре буду человечный, способным сердцем этот мир познать. Не всё мне было понятно и не всё мною было разгадано. Хотелось не ошибаться, а чуточку стать проще и мудрее. Уходил молча, не прощаясь, из жара пристальных и печально-грозных взглядов древних икон медленно на перрон с маленькой искрой в движении сердца.
Оставив жить нас выбирать судьбу по правилам сложной жизни. Как будь-то, завтра встретится, вновь должны соединенные сцепщиком миры, притворно гудел, длинный паровозный гудок разлучаясь. Медленно со скрежетом и стоном от воинской площадки, минуя перрон, поезд уплывал вдаль на перегоны встречать восходы. В беззвучном рыдании на дальних запоздалых перегонах ожидали вагон милосердия, в котором тайной улыбкой внутри светится огонёк свечи.
Комментариев нет:
Отправить комментарий