Блуждая таёжной стороною, наша экспедиция случайно набрела на старинное оленеводческое стойбище. На живописном кедровом склоне горы с родниковой водою полыхал кочевой костёр, свивая свет Духов пламени в знамя. Пыл костра ластился к рукам, сердце нежно замирало, а котелок над огнём приглашал скромно к обеду. После расспросов о тропинке, о цели похода, завязался с седым кочевником неспешно разговор, обновляя суетный ум. Над темной и сырой тайгой звёзды радугой закружились за чашкой горячего чая. Легко велась беседа о мечтах и про жизнь, в которой воплощаются мечты. Незаметно и таинственно приблизилась ночь и у костра в отблесках ярких присели воспоминания.
Таёжник умел поддерживать беседу, высказывать свою точку зрения. Мы удивлялись чудом сохранившимся в Саянских горах сказаниях и притчах о походах реального лица великого полководца Чингисхана. Кочевой костер в ночи людей успокаивал, роднил и возрождал интерес к мифологическим мотивам и связанных с ними представлениях, бытовавших по просторам в Центральной Азии. Мы немного уставшие молчали и вслушивались, как пели горящие поленья, трещали сучки, звучали слова кочевника о далеких временах. В живых воззрениях прошлого у таёжного кочевого оленевода рассыпалась мгла в беспредельную даль. Старик рассказывал о Чингисхане, как культурном герое, царствующего Силою Вечного Неба и светом побеждающего тьму. Он установивший свадебные обряды и способы приготовление чая на костре, при котором чайные листья варились, надежно защищавший таёжных оленеводов от жадных соседей в повествованиях старика желал всем мирного преуспеяния. Сын Неба, тропой добра умело направлял, покровительствовал таёжникам приручающих животных и кузнечному делу. В легендах он богатырски плавил и ковал железо, на правом приручал животных, на другом — на левом берегу таёжных рек, закаливал свои острые наконечники для стрел. Ковал стремена, подковы и сёдла, обеспечивавшие стабильную посадку на коне и позволявшие охотникам метко стрелять из лука. Выковывал амулеты, способствующие деторождению. Внутри культа Чингисхана выше всего старый кочевник почитал его военный дух - гений, воплощённый в Знамени.
Мы сидели все вместе вокруг костра, вспоминая о жизни чужой и далёкой. На протяжении веков воины-кочевники несли по степи и горным перевалам Духовное Знамя, копье, к древку которого чуть ниже наконечника были привязаны пряди гривы лучших коней. Где бы воины ни разбивали стойбище, они утверждали Знамя при входе в юрты, как защитный амулет. Знамя всегда оставляли на открытом воздухе, под Вечно Синим Небом. Развевающиеся на ветру пряди вбирали в себя силу солнца и ветра, силу, которую затем получали воины. Бунчуки использовались по разным случаям и в разной комплектации в зависимости от статуса лица, чью власть они символизировали. В разных походах на знаменах изображались многозначные символы: конь счастья, сокол, барс и двуглавый орел. В Знамя на поле боя собиралась военная сила, к нему обращались слухом и взором. Знамя несло судьбу воинов, и в Знамя вселялся дух твердый, как алмаз, победоносный, как стяг и могучий, как орёл полководца. Поэтому символ побед, родовое знамя Чингисхана наделённого силою Вечного Неба, не знающего преград и стен, стали именовать духом. Одухотворение и обожествление Знамени подобно объектам и явлений природы, Неба и небесных божеств, произошло не случайно. Знамя и символ успеха золотой кнут, возможно, мужественному и аскетичному Сыну Неба, в венах которого текла звездная кровь, помогли объединить разрозненные рода. Был положен конец непрерывной племенной междоусобице и укрепилось государственное единство. Все подданные Чингисхана наставляемого Вечным Небом стали называться единым народом.
В представлениях Чингисхана обращенного лицом к солнцу, до неузнаваемости перекроившего границы Евразии, Знамя – это душа человека, судьба, с которой связана его жизненная и духовная сила. Согласно этим верованиям, знамя было духом-хранителем не только племени, но и всего народа и войска в целом. Знамя правителя становилось объектом культа. Родовое знамя Чингисхана представляло собою белое полотнище с летящим соколом, прикрепленное к древку копья. Почитанием пользовались Чёрное и Белое знамёна полководца. Белое – знамя мира и стяжания духа истины. Черное – знамя войны и стяжания духа борьбы. Во время войны в передвижной ставке Чингисхана поднималось Черное знамя, и воины выступили в дальний поход на врага, а в дни мира поднималось Белое знамя.
В подлунной беседе таёжника не стирались из памяти тропинки, уводящие в новую даль, по которой обряды кочевников прошли через века. Белое знамя, изготавливалось из грив белых жеребцов, чёрное — из грив вороных жеребцов. К острию копья, игравшего роль древка, гривы привязывались длинными кистями. Белый цвет у кочевников был почетный цвет. Белое знамя состояло из девяти частей: главное знамя из тонкого белого войлока водружалось в центре с изображением взмывающего в небо сокола, родового фамильного знака Чингисхана. Сокол, бесстрашная сильная ловкая и быстрая птица, символ солнца и света, победы и превосходства, красоты и свободы. Сокол – символ победы духа над низменными инстинктами тела. Ловчий сокол – символ верности и образцового исполнения долга, как двигаются вместе тени птиц, летящих по небу, так и добрые и греховные поступки следуют за людьми.
Ночной костер под звёздами не гас, и верить завещал нам в жизнь. Таёжник вспоминал, рассказы прадедов, что вокруг центра знамени с четырёх сторон крепились восемь малых. При знамени состояло девять знаменосцев. Для знамён в Великой ставке были устроены святилища и разработаны ритуалы. За знаменем Чингисхана всюду следовал никогда не знавший седла и кнута снежно белый жеребец с черными глазами. За неосёдланным жеребцом постоянно ухаживали два очень уважаемых воина. Хранители Ханского стяга избавлялись от всех налогов и повинностей. В военное время перед боем для поднятия духа армии знамёнам приносились пламенные речи и подношения.
Потемки таёжной ночи прорезал яркий всплеск огня. Таёжник грустно и негромко шептал, что Чёрное знамя пятиугольное, на котором золотыми нитями вышивался Дух войны - всадник на коне и девять конских хвостов. Всё устройство Знамени было связано с символикой священного числа 9 великого и почитания Духа войны, дающего победу самым доблестным. В ту пору война была в самом разгаре, сражения шли одни за другими. Война для всех была суровым испытанием, в ней выживали, кто был сильнее духом, неприхотлив и мог в длительных походах спать на голой земле и переносить все тяготы и лишения походной жизни. Стойкие воины, в кулак, собрав силы без еды и воды по нескольку дней обходились. Конину предпочитали не есть вовсе. Конь у монголов был священным животным. Круглый год воины Чингиза питались кумысом – перебродившим кобыльим молоком. По воле всесильного духа войны зажигали огонь победы в груди. Именно знамя с изображением с всадником на коне приносило победы Владыке Человечества. Величайший Дух войны был только один и считался невидимым, и никаких истуканов ему ставили.
Костёр тлел, горел, дымили угли, а сердце таёжника воспоминания жгли внутри, оставляя в нём свет. Даровав кочевникам очередную победу, Дух войны следил за законами и обычаями войны воюющих сторон. За убийство неприкосновенных дипломатов, переводчиков или парламентёров со знаменосцем белого знамени, уполномоченных вести переговоры о заключении мира, Дух войны требовал кровавых жертв после битвы и пленных начальников войск казнили.
Кипел чай в котелке среди треска шипящих углей костерка, и вечность заглядывала в наши сердца. Таёжник вспоминал легенды о былом величии золотого века Чингисхана. Восстанавливал в памяти предания, как в уникальном месте силы, у подножия гор Восточных Саян, хранили реликвий, в торжественные дни ставили маленькую юрту из белого войлока для лука и стрел. Перед юртой стояли конюхи с девятью белыми жеребцами, в гриву, челку и хвост заплетёнными девятью тремя белыми шелковыми лентами и реконструируя знамя Чингисхана. Единство символизировали волосы, которые для Знамени собрались с грив и хвостов белых коней со всей Великой степи. Древко знамен, делалось из сосны, росшей на месте рождения Чингисхана. Камень, на котором крепилось Белое знамя, также освящался, поскольку брался с места древней монгольской столицы. Участники обряда обходили все святыни по солнцу, поклонялись им и приносили подношения, из девяти золотых чаш брызгали кобылье молоко. Поклоняясь небу, после того, как солнце скрылось за горизонтом, совершили древний ритуал Поклонение Небу и Огню и просили разрешения хозяина гор провести ритуал оживления Белого знамени Чингисхана с использованием специального копья и заложения нового каменного сооружения Обо. Благоприятными знаками Духов дарующим согласие были тёплая ночь и белая лунная радуга в безоблачном небе.
Сквозь пламя кочевого костра струились следы игривых искр и безмерные гуляния всадников проводников, связанные с именем Чингисхана и проходившие инстинктивно и невзначай, у кочевого костра в закрытом небе полнолуния. Ритуалы оживления Белого знамени, знамени мира и спокойствия проводились самопроизвольно, словно силуэты снов века, столетия назад. В одно мгновенье возрождался интерес к прошлым воззрениям, играющим положительную роль посредника между различными началами и силами – человеком и природой, небом и землей, прошлым и будущим. За всю историю человечества Азия объединялась только один раз и под началом веротерпимой идеологии, совершенного оружия, лучших методов ведения войны и умения справедливо управлять. Духовные власти всего мира сотрудничали с успешным созидателем Чингисханом, за которым шли караваны торговцев и ремесленников. По караванным и почтовым путям были устроены станции на расстояниях одного дня пути и поставлена стража. В империи запрещались пышные титулы. Истреблялись суеверия. Казнили шпионов, лжесвидетелей и колдунов. Соблюдалась веротерпимость и свобода слова, признавалась любовь к Богу. От общественных работ освобождались священники, учителя и врачи. Развивалось гостеприимство среди кочевого населения. Запрещалось вступать в брак с родственниками. За храбрость и упорство раздавались ханские ярлыки на звание темников, и повышалось требования к чиновникам. Чингисхан учреждал порядок и законы, заботился о преуспеянии страны. За кражу, убийства, прелюбодеяния и другие недостойные действия строго карал. Войска были подразделены также на десятки, сотни, тысячи и десятки тысяч. Казнь была положена всякому воину, который покинет определенное ему место. Чингисхан действительно был великим вождем и строителем. Чёрное и Белое знамёна Сына Неба развивались в Сирии и Бирме, Вьетнаме и Венгрии, Индии и Персии, Корее и Сибири соединяя их в единое государство.
Приглядываясь к неспешно тлевшему тальнику костра в сумерках ночи вращающихся вокруг Земли, вспоминали о Солнце, спящем где-то. Во времена войн в сердце каждый воин о победе мечтал, и не сомневался при встрече ценностных систем сохраняющих человечность и культуру Востока и Запада. В душах зажигало свет взошедшее белое Солнце и Луна многим народам Евразии, чтобы помнили в пути по обломкам ледяных иллюзий черно-белые заветы своего объединителя, в которых грёзой Черный Дух Войны живёт. У Чингисхана было белое знамя, но без Сына Неба на его полотне появилось изображение задумчивой черной Луны.
Таинственная истина догорала дотла. Мы просто сидели у костра, думая немного о вечности, немного о бессчётных путях впереди. Старый кочевник замолчал, ощупывая древнюю монету – талисман, на сторонах которой одновременно присутствовали и Сокол, и Двуглавый Орел. Без излишних слов горечь в душе оседала. Скатилась скупая слеза, поблёскивая в свете тлеющих углей, вспыхнувших на мгновение. Под уходящею мглой ночи остыла земля и в пыли теней кочевой костер догорал. От угольков хвороста уцелели, слегка печалью покрытая наших душ разделяющих вечность, чёрный пепел и седая зола.
Комментариев нет:
Отправить комментарий