Русин Сергей Николаевич,
художник, член Профессионального союза художников России,
член Русского географического общества,
автор проекта «Тофалария. Большой Саян»,
лауреат премии губернатора Иркутской области
Ленточки странствий. – Иркутск : Артиздат, 2016. – 255 с.
«Лунный круг»
Вокруг небосвода кочуя, за горные вершины снизошло Солнце,
Сны из чёрной тишины тайком растворились в промозглой Заре.
В зеркалах наития Вселенной, где дно и купол бесконечно синий,
Обреталось воздаяние неизбежности расставаний, разлук и встреч.
Блеснул прозрачностью в падении сгоревший Млечный Путь,
Открытая душа загадала желание, мелькнула надежда и грусть.
Среди циркониевых хребтов к созвездиям далеким хризолита.
В густо-серой вязкой туманности борозд скитающихся комет.
Припорошенный алмазною пыльцой, запутался лунный круг,
Вуаль облаков отразила лёгкую тень улыбки и посветлела ночь.
«Время сновидений»
Луна укрывала звёздным покрывалом заиндевевшие ветви кедров,
Медведь приглашал друзей в гости на спанье в заледеневшей пелене.
В заснеженной тайге не замерзал душою человек - охотился на соболя,
От жгучей стужи в полуночи украдкой стонал взаперти скрипящего чума.
Нахохлившись тоской бессонной птицы, соединял мечту и веру воедино,
Одарённый нежданными впечатлениями силился, не истратится духом.
Мгновения проблесков сновидений кружили мёрзлыми письменами,
Закрыв глаза, сплетал грёзы вдумчивых снов в просторы Млечного Пути.
Олень солнечного мира дыханием касался укутанной снегом берлоги,
Пробуждая светлое время, легким морозцем украшал возвращение весны.
«Рогатый зверь»
Посланец небесных сфер поднимал Солнце, а Луну спускал ближе к тайге,
Одевшись в перья, упрашивал рогатого зверя вытянуть хворь из оленёнка.
Из темноты жизни с громом и молнией взлетел птичкой на звёздное небо,
На Млечном Пути угостил Луну пением и врачующее светило остановилось.
Рогатая луна раздув ноздри, над прихворнувшим оленёнком наклонилась.
Обдала свежим дыханием и светлым лучом прикоснулась к немощи тела.
Под звуки трещотки и бубна малыш боязливо взглянул в лунную морду,
Чуткая душа рогатого зверя показалась оленёнку радушной и ласковой.
Луна обнюхала больного, жар спал, и малыш с легкостью побежал играть,
Притянувшись узором лунного сиянья, на спине ночевал шаман с бубном.
«Туманное солнце»
Небосклон переливался глубоким золотисто-розовым тоном,
Лазурная полоска боролась с белой мглой на перевалах гор.
Рядом с Луной всходило Солнце, очищая надзвёздные тропы,
По вершинам подкрадывался рассвет, соединяя день и ночь.
Низкие светила устало приближали хрустальный горизонт,
Забывшись во сне мох, шелестел под вдох и выдох созвездий.
На леднике поскользнулся туман и упал восход на скалы гор,
Мутная Луна оделась в сияние утренней зари, обманывая свет.
Души птиц и зверей из млечной пелены потянулись в проблеск.
Ниспадая Луна, отразила похожий на снежное солнце день.
«Тень пламени»
Кочуя крутизной скалистой кручи, на краю обрыва замерло сердце,
Мама оленей - Радуга упилась росой и заплакала слезой дождевой.
Небесный олень отростком рогов устало склонил сгорающее Солнце,
Высекая копытом золотую искру Зари на вершинах каменистых гор.
На стойбище упавшая лунная тень борется с тенью от пламени костра,
Сквозь огонь проходил свет Луны и не отражался в расплывчатой тени.
Искры рвались в чащу облаков, сжигая туман застилающий тропинку,
Перешагнуть хотела терзания пустого отсвета разъярённая волчья стая.
Дар неба Облако-лень белее снежной горы не гневил за озноб судьбу.
Заботливая хранительница пламени очага приютила оленёнка сиротку.
«Свежесть утра»
Под ветром сгорбилась комета у Малой Медведицы.
Звёзды моргнув, затаили дыхание, отогревали души.
Лунный краешек, окованный сном, тонул в сумерках,
Прозрачный блик отрывался на все четыре стороны.
Из дымки заблуждений грозой встревожилась радуга,
Холодной слезинкой, касаясь щеки восходящей зари.
Опрокинутая лучезарность рассвета пролилась рекой,
Свежесть утра, озарило отражения на поверхности вод.
Молния, сломленная равновесием солнечных лучиков,
Счастье звёздных скитаний пила из светлой чаши небес.
«Угощение Весны»
На Луне живут души, и мужья просят светило послать жёнам детей,
Женщины просят Луну послать мужьям оленят и охотничью добычу.
По сменам фаз Луны таёжные женщины вычисляли время родов,
Луна мать давала ребенку душу при рождении, а тело Земля-мать.
Во время кочевья в опасных местах, в туман, снег, дождь и метель,
Оленевод почитал Луну как ночное светило, охраняющее оленят.
В зимнее новолуние жёг костер, отгоняя волков подальше от стада,
К ушам обетных оленей и собак привязывал красные кусочки ткани.
Прекращая охотничий промысел, просил о достатке растущую Луну,
Отсиживаясь в зимовье, из снега лепил фигурку оленя, угощая Весну.
«Лунные сумерки»
Вершина склонилась над кипящей белой пеной реки,
На перепутьях бытия крыльями мглы подлетала ночь.
В тлеющем зареве зари знобило курносенькую Луну,
Откровению внимая, светило дарило сумеречный свет.
Качалась на хмуром облаке пролёта кометы, кривила рот,
Словно бабочка в бархате тьмы, влекла за собой туманы.
Неизбежностью судьбы возвращала тени воспоминаний,
На тропах опыта и обид сновидения выстилала мечтами.
Разрушив чары, чуткие звёзды глядели с высоты на Луну,
Кутаясь в сумеречный закат зари, тайга готовилась ко сну.
«Тропа в рассвет»
Зябкой полоской взошла заря, будила скучавшую бурю сомнений,
Ленточки из ткани разного цвета дрожат изменением мгновений.
В высокие вершины и глубокие расселины вплетаются свет и тени,
Встретились горы и небо, но во мгле вдаль бежал кривой горизонт.
На перекрёстках разных троп, разбудит надежду о счастье вечном,
По восходящей линии в настоящее, оставив след уходящих закатов.
Обветренные камни стези крутит, рвётся колея - истрачивая мечту,
Спотыкаясь о время, смутно верит в мерцающее вдали окончание.
Отталкиваясь от отражений, тропинка ведёт, лишь только в рассвет,
Ищет на ощупь свет, на горизонте встречая восходы Луны и Солнца.
«Заледенели звёзды»
От мороза растрескалось озеро глазастой наледи,
Белка шумно поднялась поверх снежного навеса.
Озарил рассвет тоскливый, мимолетное сновидение,
Заледенели звёзды, словно к сердцу коснулся ледок.
Наклонилась Луна к затуманенным снежным склонам,
Окинув взором даль, ослепительно сверкнула инеем.
Смёрзшейся кромкой окаймленные горные хребты,
Хлопающими крыльями и криками птичек огласились.
Свиристелей на прогулку созывая по холодному снегу,
Заискрились перья синицы всполохом огненной зарницы.
«Дедушка»
Охотник не питался мясом зверей, задавленных медведем,
Не грозился, не смеялся, не хвастался, зверь мог отомстить.
Медведь понимал худую речь и превращался злым шатуном,
Собираясь на охоту, вёл себя без суеты очень осмотрительно.
Подходя к медвежьей берлоге, будил - осветив чело звездой,
Добыв зверя отводил от себя вину, просил у его души прощение.
Снимая шубу, махал руками, словно ворон птичьими крыльями,
Веря в особую силу и свойства духа-хозяина медведя-предка.
Изготавливал обереги из различных частей его могучей плоти,
В связках и охотничьей сумке хранил отнятые лапы, клыки, когти.
«Судьбы знамение»
Вертится звёздной шерстью Медведица в берлоге неба,
Отлежала лапу, перевернулась и внутрь себя зарычала.
Выбираясь на искристую пыль тропинки небесной тверди,
Пополам перехватил зевание глоток застывшей молнии.
За вдохом втянула застрявшее вдыхание, дышала светом,
Сердце чуяло, нет равнодушия между мглой и сиянием.
Из потока Вселенной упадёт выдох впитавшийся Солнцем,
Сквозь хлынувшие тени, душа сдвинет налёт несогласный.
Звёздный ковш зачерпнёт из родника не рождённых душ,
Вспыхнет судьбы знамение, мелькнув падающей звездой.
«Объятия Луны»
Окантованное светило из объятий Луны заходило за горизонт,
Снежные вершины наклонились к северу, укрепляя огонь зари.
Вечерняя Звезда получила власть над западным ударом стихий,
Склоняясь в нижний мир, перешла реку по наледи талой водой.
Тайна затмения, серое марево, небеса все в воздушных мечтах,
На леднике отразился перекрёсток троп к тускнеющему светилу.
Зеркальности вселенной, яви и мираже пятен на пустом Солнце,
В борьбе за день и ночь олень предпочёл чернотроп белых вьюг.
Попросил волчью стаю из лунной тени явить изумлённое светило,
Совушка послушно во тьме отыскала мерцание Утренней Звезды.
«Блуждающая душа»
Волки охотились и увидели человека нёсшего оленя,
Стая пошла за ним след в след, затереть его отметины.
Добытую душу, превращая в сохатого, лисицу и ворона,
Представив волкам, ломоть оленьей туши, рога и нож.
Заклинал человек волков сохранить потерянную душу,
Оттолкнувшись от неба душа, скитаясь - стала медведем.
Ветер дул в спину, волки гнали шатуна, цепляясь за пятки,
Душе казалось, что её щекотали, а волки рвали его шкуру.
Не мысля без исканий и покоя, отдавшись чувству навсегда,
Теряя гнёт забот, душа в клыках изгорала, как яркая звезда.
«Потепление»
В небе появлялись кометы, падали метеориты,
В свете последней Луны на тропе зимнего года.
Южная птица кричала о потеплении Солнца,
Отрезав крылом вьюгу, метель, буран и мороз.
Растущее Солнце вышло из изгиба пятого снега,
Топтанием на пятках в затмениях и туманностях,
В центр таяние мира крылья простирала душа.
Лаской перемен перехватывая дыхание ветра,
Заодно с отмытой луной снег истаивал дочиста,
Выделяя пятнистостью цвета танец горностая.
«Солнечная крошка»
Сквозь прогоревшие метели, острую стужу хвои,
По границе миров влетела птица утренней зари.
Повисла солнечной крошкой на ветвях кедра,
Зарянка горит, не сгорающим огнём под лучом,
Поёт в озарении песню о счастье на рассвете.
Дотла истлевшее эхо повторяло, что не вернуть,
Грёзы сна – словно наст, осевший на наледь,
Опираясь на скалы, в тот миг подхватило крик,
Отзвуком хранило величие заснеженных вершин,
Веря, что откликом прозреют проснувшиеся души.
«Весничка»
В маленький добавочный месяц третьего года,
Миражи туманной радугой солнце короновали,
Талым снегом плакала душа холода на проталины.
Оглохнув от вьюг, Луна взлохматила речной лёд,
В безропотности переломив ненастье на тепло.
Из пустоты половинка солнца встала на крыло,
Супружней тайной, улыбнулась половина неба,
Птица весничка клювом погремушкой трещала,
О чувственных образах спрятанного времени,
Не умолкая щебетала о числовой картине мира.
«Частица времени»
Отмерила россыпь света тайгу верхнего мира,
Из звёздного ковша накормив душу рассвета.
Уголёк кострища бездонностью надышался,
Облаком потух и примерз к колкой изморози.
Частица времени не превратилась в стылый лёд,
Взмахом зажгла в тлении изгари источник света.
Сезонную жизнь, измеряя свободными ветрами,
Веяла о сущности бремени мгновения в вечности.
Птенцы в гнезде расправили перелётные крылья,
Смахнув на пожухлые следы бодрящую снежинку.
«Лунный зверь»
Погнавшись за падающей звездой, сорвалась Луна в Небесную дыру,
Увидела внизу застывшую землю, от стужи обернулась медвежонком.
Из белёсой выси под кедровые корни провалилось лунное оперение,
Зацепилось за колющий ветер, веющий по рыхлому снегу вершин.
Вылупились звёзды на Млечном Пути, нахохлились таёжные дебри,
Медвежонок зажмурил глазки и крепко заснул, мечтая повзрослеть.
Добыв на берлоге лунного зверя, стащил с когтями кожу со ступней,
В высоком костре сжигал тень добытого зверя и бил шкуру ветками.
Доверяя вечности чистого неба свободе душа пела медвежьи песни,
Выбираясь из логова, народившаяся Луна от радости излучала сияние.
«Спутник птица»
От чума остались жерди, стадо оленей покрылось валежником,
В очаге-кострище головешки окуривали звериную шкуру тайги.
Отважная девочка-сиротка надела перья, превращаясь в Солнце,
Птицы вдогонку взмыли в небеса, закружив в заботах и деяниях.
Творец леса кедровка запасла орех, залежь росла в дюжий кедр.
Сердце галки не впадало в обман, вывело с перевала в ненастье,
До десятого неба каркая по-вороньи, птица промысел очищала.
На кочевье хищная сова ночью выслеживала докучного грызуна.
Зелёная птица, привыкнув к сироте, зимой становилась оседлой,
Проводник души в мир чувств весёлым нравом даровал радость,
«Уголёк»
Метель замела колючим снегом тропинки,
Валяясь в мягких сугробах, мгла всё примечала.
Смотрела на игру пламени, раздувая пустяки,
Косилась на огонь уголька, думая о вечности.
Бессонница отравляла жизнь кочевого костра,
Судьба усмехалась ожогами и чёрной сажей.
Горящий внутри и подернутый пеплом снаружи,
Уголёк рассматривал не воспоминания, а жил,
Потрескивал искрами и готовил в котле обед,
А снег под ногами скрипел у всех одинаково.
«Звезда судьбы»
Вверх по распадку ручья преодолев перевал через горный хребет,
Ворон нашёл зимовочное укрытие лежащей в спячке медведицы.
У входа в берлогу за каркала птица, привлекая внимание охотника,
Ускользнула маменька, но вскоре вернулась к родному семейству.
Облик подземного зверя невидимый, слышен крик детской души,
Сбрасывая ловушку, чуял природу в том, кто выглядит как человек.
Испытывая страдания, терпеливо обретал силы выживания в суете,
Добыв пропитание, наговаривал песни о душе, звезда судьбы озаряла.
В поисках родных душ чувствовал прилив сил и душевное обновление,
С запахом тающего снега ободряясь, шёл со зверьём скитаться по тайге.
«Месяц телят»
Под ослепительным солнцем, бездонного неба,
Бровью глухариной посветлел алый восход.
Журчание ручья из дымящейся паром проталины,
С воздухом жадно глотал родившийся оленёнок.
Из-под небес орёл налетел выхватить телёнка,
С пятном, как звездочка, на упрямой голове.
Мохнатой грудью дыша, молча стояли медведи,
Гордой осанкой с камней взлетал воронёнок.
С криком в небе кружился, крыльями махал-бился,
С ночи до зари предупреждал дитя об опасности.
«Крик на вдохе»
К тёплому безвременью острые лунные рожки небесного оленя,
Повернули в бездонный зенит небес, а округлостью к чаше земли.
Нетленною позолотой лазури сверкнули перепуганные созвездия,
Когтистой лапой Большая Медведица зачерпнула оттаявший снег.
Олень в сторону толкал в сумерках тающую тень от сонного облака,
Разгорающемуся огню рассвета, отдавая души отражённое тепло.
В лучистой заре светлый ободок развернулся крылатой радостью.
Криком на вдохе ранняя птица плескалась в живительном потоке.
От страдания вечных вершин сдвинулся студёный ветер созвездий,
В истерике развивая цветные ленточки горно-таежных странствий.
«Мать звёзд»
Лунные рожки разрезали кайму сверкающего пламени зари,
Простор вечности и безбрежие поднебесья коснулся землю.
Ломаные кромки Млечного Пути оленят бледнели изморозью,
Холодом далёкого огонька не угасало мерцание Матери звёзд.
Среди рассыпанной звёздной стаи она рождающая младенцев,
Непрестанно заклинала судьбу, первую песню ребёнку сочиняя.
Поднимала к облакам нижнего неба блуждающие души оленей,
Превращала в звёзды, парящие по небесной плоти под её крылом.
Покрытые заботой, отражали сияние на тропе кругового движения,
Отражали глазами блеск надзвёздных видений неземного светила.
«Амулет»
По лунному следу небесные олени шли за сладостью соли,
В отсветах светлых лучей против лютых горестей и печалей..
Горсть падающих звезд вновь возвращала надежды в тайгу,
Добрым духом-хранителем немеркнущих душ добытых зверей.
Касанием шерстинок шкурки, воплощая в живого горностая,
В сурового медведя и сохатого, лисицу, кабарожку и соболей.
Чутким поступком согретые, в вечном запрете оборачиваться,
Способные к превращению звери дарили охотничье счастье.
Знак удачи в дивном виде поддерживал в кочевом странствии,
Без утрат счастьем волшебным начинали сбываться мечты.
«Небесный олень»
В сборах, кочевьях и прибытиях к стойбищам,
Насущная тропа прошла сквозь ряд голых вершин,
Даруя судьбе жизнь бок о бок с оленьим стадом.
Красивые и ласковые оленята-телята рождались,
Щипали ягель, погибая в жестокой волчьей пасти,
Вырастали в кормильцев и перевозили вьюки,
Помогали в охоте на пушных и копытных зверей,
Бесследно растворяясь в человеческой бытовухе,
Рога и копыта отдавали для оберегов от напастей,
Отправляя душу вечной Праматери - Белой оленухе.
«Туман забвения»
Не поняв добро и зло, оленьи судьбы тают в тумане забвения,
Промокнув дождем, пламя сердца жгло рассудок полнолуния.
Прикасаясь прямою тропинкой к путеводной Матери-звезде,
Пламень и безумие стылых деяний вспугнуло чёрствость удачи.
Неизбежность к звёздам долететь, преодолев сует притяжение,
В одиночестве шагали послания от души по непосильному пути.
Добро прорастало на зле, получая обратно огорчение без правил,
Желая примириться, меняла доверчивая душа исток бед - мысль.
В дыхание света и невесомости тени возвращался луч от солнца,
Замирая в вечном забытье, одаривал невидимым основанием.
«Солнечный ветряк»
Рождался свет, разрасталась земля, люди и звери множились,
Молния пропиталась смолой хвои пламенеющей в огне зарниц.
Птицеголовый олень стремился к корню звёзд несхожего мира,
Поднимался в верхнее небо и возвращался вниз к истоку ручья.
Созерцая себя со стороны, напевал во сне, даря охотничью удачу,
За лунной брал не рождённые души, провожая ближе к рассвету.
В Среднем мире исцелял, гадал о будущем и оберегал от напастей,
Заклинал силу урагана, предчувствовал наводнение, не терял волю.
Выращивал в душе чувство бесстрастия, толковал небесные явления,
Странствуя на восток, победив лунный камень, обновлялся молодой.
«Проблеск»
Поблёк предзакатный проблеск в зыбких сумерках зари,
Лунные рожки на миг повернули вспять остывшее Солнце.
Бессонницей всепрощения дробились в воображении тени,
Рассеивая сновидения прозрачностью неразумных поступков.
Закат скинул с глаз пелену, обнажив пустоту потраченных сил,
Сквозь призрачную хмарь, прошедшее навыворот разматывая.
По заветной тропе сделан правильный шаг к крылатой мечте,
В паутине лучей повернулось время вспять, исправив ошибки.
Забытая боль неземной души вдохнула отсвет в порыве ветра,
Видя искру любимых, идущих вглубь надзвёздного небосвода.
«Зеркало защитного сердца»
Представитель и воплощение зверя и духов предков,
На большом обернутом бубне плыл по льду облаков,
Выяснял, какие духи причиняют страдания людям,
Дух входил в зеркало-сердце являя время предел.
Медная птица, стояла между двумя рогами изюбря,
Завесой свисала на вкушающие веру глаза бахрома,
В блеске бронзовых зеркалах озаряя жизнь и души.
Откликнулись звери, небесные тела, явления и стихии,
Духовным светом, освещая тропинку в сердца миры,
Отражая осколки желаний единства небес и мессии.
«Луномир»
Большая гора скалой преграждала путь звезде долголетия,
Отодвигая ткань мечтаний созвездия Большой Медведицы,
Озарённый сияньем снег и лёд устремлялся в надлунный мир,
Отражая кроны деревьев и камнепады в бурной речной воде.
Гроза, затмения, снегопад, буря, туман, дождь и молнии,
Несли ответственность за истощение, засухи и наводнения.
Охотились люди, полагаясь на свет луны, чуяли направление,
Во тьме жаждали сон, а встречались с лунными видениями.
Посылая холодное сияние во вселенную, приносило добычу,
По снежным склонам гор ободок луны катился как обычно.
«Ночёвка»
Над тайгой просыпалась ночь звездная, но безлунная, чёрно-тёмная.
В палящий мороз пробуждалась ночь светло-синяя с каленой луной,
Падающий снег превращал обаяние ночи в мутно-белую откровенность.
Ночь погружалась в новые сновидения от впечатлений пробуждения,
Вновь холодный ветер будил ясную ночь в блестящем бисере звёзд.
Танцевали звёзды и лунный ломтик вокруг пламенеющих искр костра.
Полярная Звезда не двигалась в середине круга подлунных видений,
Большая Медведица переворачивалась кверху лапами к рассвету.
Утренняя звезда вела охотников в верховья выцеливать чуткого зверя,
Продрогшую звезду, клонило ко сну, в предстоящем пути справедливую.
«Очищение огнём»
Сберегая мечты о любви, о чистом просторе, о несбывшихся грёзах,
В разожжённом кострище души сжигал вредную золу воспоминаний.
Растопил в огне сердца серый снег, грусть льда и сомнения пустоту,
Дыша взволнованно, опалил следы помыслов и сплав тонких чувств.
Сгоревшие угли прожигали промахи, ошибки, влияния и последствия.
Не угасающим пламенем судьбы возвращался в закалённую жизнь,
К неподвластной горению покрытой пеплом совести и тверди небес.
Светлое звездное небо огнём ничего не сжигало - душу оно согревало.
Отсвет искристого сердца осветил мерцанием Млечный Путь оленят,
Пылая Большая Медведица до зорьки сжигала дотла комету-шатуна.
«Светило духов»
Сквозь кедровую хвою созвездий светит искрами изгарь зари,
Закатные лучи солнца обожгли молодую душу двурогой луны.
Уснули духи чужого счастья среди туманов, сумерек и теней,
В видении ночном бездонного озера зыблется облачный змей.
Медведь гладит мохнатой лапой полосатую спину Бурундука,
Изюбрь потерял ветвистые рога и надеется их вновь отрастить.
Чутким носом Лисица выслеживает и мышкует, прыгает и ловит,
Ловко путая следы на осыпях, Росомаха уходит от волчьей стаи.
Из всполохов и дыхания грозы олень спешит по ветру меж скал.
Несёт заклинания не трогать матку с дитём, не смеяться на Луну.
«Кабарожка»
Из бездны бесплодной бесконечности приходила осиротевшая Луна,
В облачной мгле из звёздного вымя Большой Медведицы пить молоко.
Кружившая Млечность среди вымерзших гольцов и замёрзших зверей,
Желала разрешиться и быть в кругу пресытившейся прозрачности зыбкой.
Сохатая матка решила спуститься на баюкающую землю с высоких небес,
Невесомым лучом уходящим растворится в бестелесном безмолвии снов.
В холодной полутьме потухший взгляд загорелся нежданным чаянием,
Касаясь мерцающих росинок, обратится в дух света и теней - кабарожку.
Хвойный запах смолистых гор вдыхала призрачная любовь без надежд,
В целящих грудь грёзах надломилась волчья стая на пересечении троп.
«Томление сумерек»
Кочевал по небесной россыпи звёзд, оленёнок с лунными рожками,
Широкой улыбкой бросал на росы светлые блики лунной дорожки.
Лучами искрилось утро, белой завесой перетекала услада туманов,
Скинув с узоров цветов мягкую истому прошлогодних листопадов.
Кусочки прозрачного неба роняли крупинки вневременного света,
Печаль и томление сумерек сужалось во власти бодрящего рассвета.
От невзгод прожитой зимы дух багульника ожидал птичьего облёта,
Цветы мечтой стонали, подёрнутые нагаром раскалённого небосвода.
Отворил солнечные створки отсвет, таящийся в лепестке, и побледнел,
Огранённый заревом душевный порыв Утренней звезды не потускнел.
«Танец кукушки»
Над вечнозелеными узорами дерева жизни сверкнула яркая молния,
Грозы огонь упал на можжевельник и порезал губу, очищая язык пламени.
Оглушенная громом безголосая кукушка тревожила крепкий сон медведя,
Робко приглашала Солнце на танец, наступая на ветер, светило улыбалось.
Птица не вила гнездо, не выкармливала птенцов, вспомнила тоску обиды,
Сквозь небесные врата туч несла яйцо в гнездовище маленькой птичке.
Оберегаясь от несчастья, кричала заунывные заклички - отводя ненастья,
От всей души провидческим кукованием дарило мечты и тайны счастья.
Луна отзывалась, несла с собой нити судьбы, связанные с верхним небом,
Оживляя вместилища душ сородичей, звала взойти расцветающие цветы.
«Точка ветра»
Вьюжные небеса дымились в звёздных просеках,
От скопившейся тоски ветер срывался в подъёмах.
Куропатка погрузилась в пушистый снег на ночлег,
Пленницей пурги до долгожданного солнцеворота.
Снилось молнией сбитые тучи в голубичное болото,
Терпкий привкус жимолости с взбитыми сливками.
Мерещилась сторона и точка, откуда задышит тепло,
Тяжестью стужи изморозь на ягеле замирала льдом.
Снежная гроза рвала надежды на окраинах позёмки,
Метель напевала колыбельную карликовой берёзке.
«Хозяин зверей»
В ненастье, глухими тропами восходя к тёплым туманам на перевал,
Потерял охотник сумочку с душами шерстинками добытых зверей.
Хворь наступала при утрате одной из душ, вселяя посторонние духи,
Пропащие души старался отыскать и возвратить страждущим тварям.
Чужой дух изгонял по реке забитой кусками старых шаманских бубнов.
Заклинал Солнцем, небом и горами, меняя имена, обереги и одежды.
Исполняясь большерогим оленем, притязал изменять окружный мир,
Длиннорогим оленем ловил душу сына солнца, влиявшую на мир духов.
Отдал больному часть своей души и сроднив в неё духов-помощников,
Хозяин зверей нашёл свою сумочку, после этого охота стала удачливой.
«Солнце-Вечность»
Солнце-Рассвет летало в другие земли встречать дочь солнца забвения,
Утомилось старшее солнце гром и его сын - пламя молнии в груди неба.
Солнцепёком залило южные склоны гор, тайга очнулась от сновидения.
Спокойное Солнце-Зенит рассветало чистотой, закатное звёздным небом.
В дождливом и ветреном облике, Хозяин света заботился о благе образа,
Сквозь чёрный диск затмения выбиралось в озарение солнечное обличье.
Творящая стихия крылатого сердца, создавала мир, землю, дарило жизнь.
Искрой спать ложилась в ледяное кострище всполохов Солнце-Зарница,
Созвездия выстроились в ряды, поникло наваждение у Солнца-Вечности,
Над вершинами гор взойдя, идущим к славе осветило путь Солнце-Заря.
«Трепетное утро»
Тьма на бескрайней границе горных вершин и бездонных небес,
Звёзды подмигнули, взяли Луну за рога и развернули умываться.
Объятая скалами шапка ледника сверкнула в огне восхода зари,
Туманы заспорили с дымком изгари костровища у чум-стойбища.
На перевале стадо оленей серую влагу туманную жадно глотало,
Над извилистыми тропами распахнула мглу свежевымытая Луна.
Рассвет подзывал на простор в верховье ручья подзывал по камням,
К неизведанным вершинам за зубцы, ущелья, уступы и кручи гор.
С пика гольца сорвалось эхо, криком птиц разбудив трепетное утро,
Воспрянув ото сна Солнце, потянулось и встало, даруя новое начало.
Коллекция авторских экземпляров
Ловец Солнца. – Иркутск : Артиздат, 2019. – 376 с.
Ленточки странствий. – Иркутск : Артиздат, 2016. – 255 с.
Комментариев нет:
Отправить комментарий